«Они тебе очень понравятся! Идеальная семья!» – сказали мне в редакции журнала.
И я отправился к семье, в большой дом на Рублевке.
Журнал был глянцевый, его герои – богатые и красивые. А глава семьи был успешным бизнесменом. Но мало, что ли, у нас таких? Дело было в другом. Семья была образцовой. Муж, Владимир, который много жертвовал на строительство храмов, коллекционировал иконы. Жена, Ирина, которая собирала русскую керамику и расписные платки. Трое детей – от шести до двенадцати. Голубоглазые, светловолосые, кроткие. Их все так и называли – «ангелочки».
Я приехал, мы поговорили, Ирина напоила чаем с пирожками, смотрела на мужа с любовью и нежностью, дети мне улыбались, прошло все чудесно.
Ну разве что жена слишком часто крестилась. Скажет: «А еще мы с мужем хотим открыть православную школу», и тут же перекрестится: «Бог даст, получится!».
Владимир не крестился, но очень много говорил о вере, о том, как она его спасает, оберегает от худых помыслов и дел.
Еще у них есть домовая церковь, куда по воскресеньям приезжает батюшка.
Прекрасная семья.
И я стал писать текст. Но случилось внезапное. Мне позвонила женщина, подруга Ирины, не знаю, как нашла мой номер: «Алексей, извините… Но хорошо бы нам встретиться. Не хочу по телефону».
Мы встретились. И эта подруга рассказала мне о семье такое, после чего мне расхотелось что-то писать.
Владимир – у него будто раздвоение личности. Есть светский Владимир – православный и душка. А есть домашний. И это жуткий человек.
Он – деспот. Он не терпит никаких возражений. Если надо, чтобы жена поехала с ним на мероприятие – никаких отмазок. Даже болезнь не считается. «Мы должны быть вместе, ты поняла? – произносит он тоном бандита. – Мигом! Пятнадцать минут!»
Испуганная жена бежит наряжаться и краситься. Он засекает время. Дети тоже испуганно смотрят на большие часы, стоящие в гостиной. Они знают: если мама опоздает хоть на минуту, папа станет чудовищем.
И он становится. Потому что ни одна нормальная женщина не способна хорошо одеться и накраситься за пятнадцать минут. Муж врывается к ней: «Время!». Ирина плачет, умоляет дать еще пять минут.
Но Владимир уже собой не владеет. Он расшвыривает вещи, он бьет ее фарфоровые тарелки, он страшно кричит. Он бы ударил ее, но понимает: с синяком она не сможет поехать.
То есть он совершенно осознанный мерзавец и садист. И это не раздвоение личности, он такой есть, он просто талантливый актеришка – для окружающих.
Дети молчат. Они дико боятся отца.
Уже потом, совсем вечером, когда мама с папой вернутся, они придут к ней в комнату, будут утешать как умеют. А папа запрется у себя. Целый вечер он изображал заботливого мужа, устал.
Но беда в том, что его агрессия нарастает. Когда садист не встречает сопротивления – он позволяет себе больше и больше. Однажды Владимир не сдержался, рука оказалась тяжелой, жестокой. Уехал один.
Тогда Ирина и позвонила этой подруге, ей нужна была хотя бы какая поддержка. Та приехала. Она не знала ничего, для нее эта семья тоже была образцовой, даже приходила иногда на их воскресные молитвы.
Подруга сказала, что Ирина должна забрать детей и уйти. Ирина усмехнулась: «Куда? Я же полностью зависима от него. И он меня уже предупредил. Если я вдруг уйду – он просто меня уничтожит. Дети его не остановят. Пойми, я живу в аду, из которого не смогу уйти никогда. Лишь бы дети скорей выросли…»
После очередного припадка, остыв, Владимир идет в домовую церковь и замаливает грехи. Свечки зажигает. Выходит довольный: Бог простил. Наверно Бог присылает ему смс: «Всё нормаль, продолжай!»
Но – подумал я – ведь и эта подруга могла соврать мне. Мало ли, какие у нее затеи и мотивации.
И я решил приехать к ним снова, позвонил Ирине, сказал, что еще несколько вопросов именно к ней, а Владимир не нужен.
Его и не было, я приехал днем. Дети тоже были в школе.
Я не знал, как расспрашивать Ирину. Понятно, что она бы ничего не рассказала. Уповал лишь на свое обаяние и умение раскрутить женщин на откровенность.
Но этого не понадобилось. Войдя в гостиную, я сразу увидел те самые большие напольные часы. Их стекло было разбито.
– Что случилось? – беспечно спросил я.
– Где? – растерялась Ирина. – А, с часами… Это случайно… Я задела… Не обращайте внимания.
– Но стекло разбито высоко. Как вы туда дотянулись?
– Алексей! Вы будете спрашивать о часах или о нашей семье? – Ирина покраснела. – Ну разбились и всё. И вообще знаете что? Я очень спешу.
Я увидел, что она готова заплакать. Я понял, что подруга совсем не врала. А потом еще заметил синяк на ее запястье, когда Ирина поправляла волосы.
– Извините, – сказал я. – Знаете, у меня не получается текст.
– Вот и прекрасно! – ответила Ирина. – Не надо писать о нас, хватит. Мы просто очень счастливы вместе, понимаете? Счастливы!
Она буквально выкрикнула последнее слово, ушла. Домработница, бывшая рядом, вздохнула:
– Давайте я вас провожу. – обернулась, тихо добавила: – Лучше тут не задерживаться.
Автор: Алексей Беляков
