Ну все! Хватит! — Лорка резко рванула все проводки и трубки.
Рванула она их в своем воображении, на самом то деле она очень бережно и аккуратненько села их отключать и отклеивать. Затем она решительно подхватила на руки прозрачную Ирочку и твердыми шагами направилась к выходу. Ей вслед что-то кричали и угрожали даже, требовали подписать и заполнить… Восьмой круг ада.
Ад на самом деле был не в преисподней. Лорка осознала это постепенно, в течении двух лет, наполняясь тягучим пудовым горем, пропитываясь больничным запахом, становясь частью этого самого ада.
Он начался в тот момент, когда по почте пришел ответ Ирочкиной биопсии. Иногда ад вежливо улыбался и посверкивал дорогими очками ученых профессоров, иногда он шуршал половой тряпкой и бормотал себе под нос на африканском наречии. А иногда он просто переводил в следующий круг мертвенным блеском ламп и бездушным всплеском очередных стеклянных дверей — «вход только для персонала».
Лорка перечитала сотни статей, научилась мастерски ставить капельницы, окончила курсы медицинских клоунов, перезнакомилась со всеми чадами и мамашами их отделения. Она заранее чувствовала приступы и почти всегда успевала подставить тазик, сделать укол, перестелить постель. Она стала донором крови и костного мозга, вегетарианкой, ведьмой, монахиней, чертом и дьяволом.
Она по миганию лампы в сумеречной дреме безошибочно определяла время суток. По мелким вкрадчивым шагам могла определить приближение к палате стервятников, душевных и внимательных дяденек и тетенек, рекомендующих подписать разрешение на использование органов. Посмертно. Их Лора ненавидела остро, до боли расцарапывая руки, и скрипя крупными, жемчужно — белыми зубами. В эти моменты она превращалась в Ракшу-сатану, готовая загрызть любого, кто посмеет подойти к ее детенышу.
Ирочка — человеческий детеныш, была самым лучшим существом на свете. Она мужественно и стойко переносила все испытания, не жаловалась и не ныла, иногда только «отлетала», долго и внимательно разглядывала что-то в бескрайнем небе. В такие минуты у Лорки замирало сердце. Она истинно видела, как Ирочкина прозрачная душа рвется ввысь.
Девочка обожала «Маугли» и все время, как заклятие, любила повторять: «Мы с тобой одной крови, ты и я.» Она надеялась победить и хваталась за любую поддержку. Она мужественно переносила боль, вымученно улыбалась — боялась расстроить маму. Она читала запоем, рисовала без устали, смотрела кино и мультики, даже с большим удовольствием делала уроки. Ей надо было торопиться.
Лора боролась. Она была волчицей, львицей, коршуном, выслеживая докторов и научных светил, акулой, да кем угодно. Она готова была на все, она вышла на тропу войны и сожгла за собой все на свете мосты.
Два года дикого напряжения и непрерывной борьбы со смертью.
А потом вдруг… Лора услышала разговор двух медсестер, обычный рабочий треп уставших тружениц.
И все.
Небо взорвалось миллиардом холодных осколков. И не было от них спасения, и не было Герды, которая прибежит спасать на край земли своего Кая. Никто не отогреет и не заберет домой. И не было уже слез, они давным — давно закончились, и сил оставалось совсем уже мало. Самая распоследняя капелька.
Старенький доктор увидел ее сидящей во дворе на бордюре, он отлично знал эти опущенные руки и остановившийся взгляд. Он работал очень много лет. Кряхтя и смущаясь, он присел рядом. Эта женщина была ему очень симпатична, она столько времени проводила в отделении, что стала совсем своей. Они проговорили почти до утра. Лорка вспоминала все Ирочкины «хочу», все ее мечты, заветные и так себе, ее детские капризы и прихоти.
Доктор внимательно слушал, подбадривал, а потом как-то очень просто спросил: «Ну и почему же вам всего этого не сделать Пока еще можно…» Пожал старенькими плечами, улыбнулся и пошел. Ему-то уже не с кем было исполнять мечты. Да и мечтать уже было не с кем и не о чем.
Лора забрала Иришку домой.
Все. Было. Уже. Бесполезно.
Она продала квартиру. Без раздумий и переживаний. Квартира оказалась дорогой и даже очень.
Лорка скакала по пустым комнатам и кружилась, как маленькая. Они поедут кутить! В разные страны, за моря и океаны!
Она подменила разрешение врача.
Ирочка, бледная и прозрачная, без волос, бровей и ресниц, выглядела не самым лучшим образом.
Турагентство запросило разрешение врача. Лорка его подделала.
Она носилась со скоростью ракеты «тамагавк», оформляла документы, договариваясь и убеждая.
В один из предотъездных вечеров Ирочка ее удивила ужасно.
— Мам, я никуда не поеду, пока мы не купим новую квартиру. Не обижайся, мамуль. Но кто-то из нас должен же поступать, как взрослый.
Десятилетний призрак заботилась о маме. Она слишком хорошо ее знала, чтобы понимать, что материнские силы и весь боевой запал, все это только пока она жива. Дальше уже ничего не будет. Ирочке это положение вещей не подходило.
Они купили первую попавшуюся маленькую квартиру в соседнем доме, в более — менее приличном состоянии.
Лорке было все равно. Но уезжать из их двора она отказалась категорически. А потом, пока неугомонная мать носилась по городам и весям, ребенок в интернете посмотрел сразу два фильма. «P.S. Я люблю тебя» и «Книга Генри».
Какой уж она написала запрос в поисковике, трудно даже себе представить. Но сберегательную программу от имени Лорки, через интернет, она открыть сумела.
И писем маме «на потом» написала целую кучу. Отправлять или приносить маме письма она упросила старенькую соседку тетю Машу, знакомую бабульку из русского магазина. В этих письмах была целая жизнь. В них Ирочка расспрашивала про все на свете, рассказывала, как она живет, как ей весело, совсем-совсем, ни капельки не больно, и как она видит Лорку и считает все ее сигареты и чашки кофе.
Лорка и Ирочка отправились в путешествие!
«Дисней ленд» в Париже, Лондон, Венеция, голландские мельницы и белоснежный Санторини.
Никогда еще они не были так счастливы, никогда так не радовались, никогда еще на свете не было такой влюбленной пары путешественниц.
Ирочке было безумно интересно посещать картинные галереи и музеи, она очень мало ела, но стремилась попробовать все, ну или хотя бы лизнуть. А потом счастливый ребенок захотел домой, Лорка — зоркая орлица Чиа, все поняла и они вернулись.
Через полтора месяца Ирочка тихонечко уснула. Она пожелала мамочке спокойной ночи, прижалась к ней хрупкими тонюсенькими косточками и задремала. Она улыбалась во сне, а Лорка ловила каждое ее дыхание, каждый взмах отросших ресничек. На рассвете, легкий бриз взмахнул прозрачными шторами, в нежном вальсе подхватил свободную уже душу и взмыл в яркое предрассветное небо.
Лорка долго курила у окна и смотрела ей вслед. Старалась отпустить.
В мансарде, под старинной крышей, на широком подоконнике, стояла женщина-мать, раздумывая, а не улететь ли ей вслед Один маленький шаг и бесконечный полет к свободе, к освобождению, к единению с любимым и самым главным в мире человечком. Помятое заспанное небо влекло, убаюкивало, обещало неомраченное счастье…
Лорка уже занесла ногу над бездной…
Ее отвлек тихий звериный вой. Так воет раненый волчонок, застрявший в капкане, надрывно, горестно, чудовищно безнадежно. Оставив окно открытым, Лорка пошла на вой.
Двумя этажами ниже, в вонючей и изгаженной двушке, тихо завывал мальчик. Он сидел на полу, грязный и раздетый, посреди полного разгрома и гор немытых тарелок, объедок с торчащими окурками и грязными тряпками. Судя по всему, сидел он так давно.
Лорка тихо выругалась. Ее ждала — манила привлекательная заоконная бездна, она уже все решила! А на полу сидел брошенный, никому не нужный, человеческий детеныш. Чужой. И смотрел на нее Ирочкиными небесно-голубыми глазами.
Тысяча чертей, как она могла его бросить!
Лорка протянула к грязнулькину руки и улыбнулась, ни на что не надеясь. Маленький лягушонок, сквозь слезы, недоверчиво и легонечко улыбнулся ей в ответ. Шмыгнул носом и чуть подался ей навстречу.
Закон джунглей гласит: «Каждый сам за себя!». Лорка ненавидела джунгли.
Бездна подождет….
Автор: Алёна Баскин
