— Мааам, смотри, мы над облаками летим! Они пушистые! Мааам, ну мама! Ты не бойся, если мы упадем, то мягко будет, ну посмотри, какие облачка!
Мила с сыном возвращалась домой. Она ужасно боялась летать, но других путей не было. Бесхитростные слова сына о «мягких облачках», падать на которые не больно, еще больше напугали ее, может, мальчик что-то чует?! Но ехать до Нерюнгри на поезде почти неделю, а оттуда еще машину искать, и почти сутки трястись по этой дурацкой трассе. Такой роскоши — выкинуть коту под хвост почти десять дней — Мила себе позволить не могла. Но сын рос болезненным, его постоянные бронхиты и ангины требовали ежегодных поездок на море и заставляли закрыть глаза на свою аэрофобию.
— Жонька, ну что ты такое говоришь? – Мила слабо улыбнулась, стараясь выглядеть оптимистично, — Никуда мы не упадем, сплюнь скорее! Да не плюйся ты, это иносказательно так говорят — «сплюнь». Дурачок ты мой, все буквально понимаешь…
Жонькой назвал его дед. Большой любитель пива, увидев новорожденного внука, он даже крякнул от удовольствия:
— Какой богатырь! И волосы такого цвета, ну прям ячменное пиво! О, Джон Ячменное зерно, вот кто это.
И не беда, что в свидетельстве о рождении было записано имя «Владимир», с легкой руки деда все вокруг так и называли его: Джон, Джонни, Жонька.
Отца у Жоньки не было, вернее, он где-то был, но не с ними. Мила после школы не смогла поступить, не добрала полбалла до проходного, и уехала зализывать свои раны в деревню к бабушке и дедушке. Осенью в их район на уборку картошки приехали студенты, среди которых и был Артём. Роман закрутился быстро, даже слишком. Через четыре недели студенты уехали, а еще через месяц Мила узнала, что ей скоро предстоит стать матерью. Она тут же написала Артёму, но в ответ получила телеграмму с тремя словами «Решай проблемы сама».
Родители, конечно, поохали, но с тем, что скоро станут бабушкой и дедушкой смирились.
Внука они обожали, помогали всем, чем могли, благо были еще совсем молодыми, едва за сорок. Да и бабушка с дедушкой из деревни помогали, и материально в том числе. Поэтому Мила, зарабатывавшая совсем немного, имела возможность возить сына на море раз, а то и два в год. По-доброму, надо было бы и вовсе переехать к морю, но как всё оставишь, родных, друзей, работу? Артёма она больше не видела, хотя он и учился в местном университете и, значит, жили они в одном городе. Но Мила гордо решила, что насильно мил не будешь, и вообще, пошёл он куда подальше, проживут, «сами решая проблемы».
…Тем временем, Жоньке надоело смотреть в окно, тем более, мать не разделяла его восторгов по поводу облаков, и он решил прогуляться по салону самолета.
— Мам, я немного пройдусь, ладно? Ножки затекли. Я бегать не буду, ты не бойся. И приставать ни к кому не буду.
Жонька медленно пошел по проходу, тихонько всматриваясь в лица пассажиров. Кто-то ему улыбался, кто-то не обращал внимания. В конце салона народа было совсем мало, некоторые спали, занимая все три кресла. В последнем ряду сидел немного хмурый мужчина, а из-под его кресла раздавалось отчаянное мяуканье. Мужчина постоянно совал руку под кресло, видимо, пытаясь успокоить беспокойного друга. Женька округлил глаза от восторга, кошек он любил, но мама отказывалась брать в дом любое животное, боялась, что постоянные бронхиты из-за постоянного вдыхания кошачьей шерсти могут перейти в астму.
— Ой, дяденька, кто это у вас там?
— Поросёнок хрюкает.
— ?! Па… па… поросенок?! Я думал, у вас там котик!
— Ну а кто еще может мяукать? Конечно, котик, — мужчина немного устыдился, нашел с кем шутить! — Извини, пацан, сорвался. Кот плачет, вот я и нервничаю. Хочешь посмотреть на моего Джонни?
— А то! Конечно, хочу! – глаза Жоньки загорелись, он забыл об обещании не мешать своими вопросами пассажирам, — Вот здорово! Я тоже Джонни, Жонька значит!
— Ну надо же, — мужчина удивился, — ты что же, Джон будешь?
— Ага, — согласился Жонька, и его большие янтарные глаза при виде толстомордого красавца стали еще больше, — Джон! Джон Ячменное Зерно, вот как! А можно погладить?
Мила забеспокоилась минут через десять. Сын куда-то запропастился, наверное, нашел собеседника и терзает сейчас его бедные уши! Надо идти выручать незнакомку или незнакомца, она-то, Мила, знает, как любит ее непоседливый сынишка поболтать. Но Жоньки не было видно, и Мила чуть было не впала в панику. К ее счастью, она услышала смех сына в самом конце салона, и пошла на звук.
Ее сын сидел, обняв огромного серого кота с такими же круглыми янтарными глазами, как у самого Жоньки, и весело смеялся. Тут он заметил подошедшую Милу.
— Мама! – глаза мальчика сияли, — Смотри! Это мой тётка!
— Как кот может быть твоей тёткой? – Мила искренне удивилась, поначалу даже не обратив внимания на мужчину, видимо, хозяина кота, — И если «тётка», то не «мой», а «моя», наверное?
— Ты неправильно говоришь, — Жонька снисходительно посмотрел на мать, — Его зовут как меня, Джонни. Поэтому и «тётка»!
— Тёзка, а не тётка, — раздался незнакомый мужской голос, и только тогда Мила обратила внимание на хозяина кота Джонни.
— Извините, мы не хотели Вам мешать, — Мила немного смутилась, — Жонька, ты же обещал ни к кому не приставать!
— А это не он, это мы с котом к нему пристали! – мужчина улыбнулся, — меня Кириллом зовут, а это, как Вы уже поняли, мой Джонни.
— Я Мила, — девушка засмеялась, — А это, как Вы уже поняли, мой Джонни.
— Первый раз слышу, чтобы в нашей стране мальчиков Джонами называют. Но Вашему сыну очень идет!
— Да нет, он у нас по документам Владимир, в честь моего отца. Вернее, Владимир Владимирович, почти сами знаете кто.
Разговор завязался легко, Мила присела рядом. Если бы ее спросили, о чем они разговаривали, она бы просто бессмысленно улыбнулась: не помню. Спохватилась только, когда к ним подошла стюардесса:
— Мы скоро будем снижаться, пожалуйста, посадите кота в переноску. И пройдите на свои места.
Кирилл записал номер Милы, и сказал Жоньке:
— Был рад с тобой познакомиться, Владимир Владимирович, тёзка моего кота. Надеюсь, скоро увидимся!
…Мать Милы рассказывала мне по телефону:
— Представляешь, замуж собралась! Вот ничему ее жизнь не учит! Тогда всего ничего были знакомы, теперь вот Жонька у нас. И с этим Кириллом тоже, даже месяца его не знает, а уже заявление подали! Ну вот скажи, Наташ, разве можно быть такой легкомысленной?
Я улыбнулась, хотя невестка и не видела меня:
— Лен, ну что ты? Вдруг судьба? Сама же говоришь, Жоньку любит, еще и кот у него! Если у человека есть кот, то лично для меня это уже рекомендация Кириллу как хорошему человеку! И потом, как отговоришь? Ведь потом ты виноватой останешься.
Через неделю Лена позвонила вновь:
— Приглашения не жди, свадьбы не будет. У нас тут такое!
Роман Милы и Кирилла действительно закрутился быстро. Они встретились вечером того же дня, когда прилетели в Якутск. Уже через две недели после знакомства Кирилл сделал предложение руки и сердца, причем обратился не к самой Миле напрямую, а через Жоньку. Тот благосклонно выслушал, взвизгнул от радости:
— Ура! У меня теперь настоящий кот будет! – потом устыдился и добавил, — И настоящий папа, конечно!
Согласие было получено, ребята стали готовиться к свадьбе. Милиным родителям жених понравился, смущало только, что действительно, все как-то слишком быстро. Предстояло знакомство с семьей Кирилла – его матерью, отчимом и младшим братом. Мила в тот день с утра нервничала, переживала, что не понравится будущим родственникам, мучилась сомнениями, брать ли с собой Жоньку. Кирилл настаивал:
— Как это не брать? Обязательно! Он в нашей семье главный человек. Пусть сразу видят, какой он замечательный. И не переживай, даже если маман тебя не взлюбит, а от нее это вполне можно ожидать, я все равно от вас не откажусь.
Но Мила всё же решила оставить мальчика дома. Потом она радовалась этому, ведь встреча обернулась настоящим кошмаром.
Двери открыла стройная моложавая женщина. Казалось бы, всё хорошо, она улыбалась, но глаза ее были совершенно ледяными. Из какой-то комнаты вышел мужчина в майке, оглядел Милу с ног до головы, цыкнул и скрылся в глубине квартиры.
— И тебе привет, — пробормотал Кирилл, — Мам, я же просил!
— Не обращай внимания, у папы неприятности. Мы и без него посидим.
— Он мне не отец, — начал было Кирилл, но мать его перебила:
— Ой, не начинай, а? Лучше бы представил нас друг другу.
Миле стало неудобно, и захотелось немедленно сбежать, но женщина усмехнулась:
— Ну раз мой сын такой невежа, тогда я сама. Я – Александра Георгиевна. А Вы, значит, Милочка.
Мила не сдержалась, словно какой-то чёрт толкал под руку:
— Людмила Владимировна.
— Ну-ну. Проходите, — Александра Георгиевна кивнула головой в сторону одной из комнат.
В комнате сидел парень в наушниках, и не обращал на вошедших никакого внимания.
— Артём! – мать тронула его за плечо, и тот вопросительно посмотрел на нее, — А это мой младший…
Дальше Мила уже ничего не слышала, только смотрела во все глаза. Перед ней был Артём, тот самый, отец Жоньки. Ситуация как в плохом сериале, но тогда Миле такое сравнение в голову не пришло, до того она была ошарашена. Артём же криво улыбнулся:
— Милка? Ты чего тут? А, так это на тебе братец жениться решил! Не, нормально, он всегда за мной объедки доедал.
Мила резко развернулась и пошла к выходу. Кирилл побежал за ней, но она остановила его:
— Извини, Кирилл. Свадьбы не будет. Такой семьи своему сыну я не хочу.
Лена жаловалась:
— Ну вот что за характер? Кирилл-то тут причем? Он ходит постоянно, говорит, что к Жоньке. А она его впустит, и в комнату. Сидит там, пока не уйдет. И этот Артём еще приходил, сына, видите ли, увидеть захотел! Слава Богу, и с ним разговаривать не стала. В общем, дурдом полный!
Через полгода Кирилл сдался, перестал приходить, а еще через две недели, в конце апреля пропал Жонька. Гулял во дворе, Мила сидела на скамейке. Потом решила подняться домой, выключить стоявший на плите холодец.
— Жонька, пойдем домой!
— Ну мам, давай еще погуляем, смотри, как хорошо на улице!
Мила подумала, потом кивнула:
— Ну хорошо, гуляй. Я быстренько, плиту выключу и сразу вернусь. Никуда не уходи, понял?
Но вернувшись во двор через 10 минут, Мила сына не обнаружила. Она начала расспрашивать гуляющих мамочек, но те внимания не обратили на соседского мальчика. Тут выяснилось, что одна девочка слышала, что «Джоня сказал, что поедет к папе и другому Джоне». Мила пришла в ужас.
Звонок застал Кирилла на работе. Он глазам не поверил, увидев имя абонента – «Мила». Сначала он ничего не мог понять, Мила захлебывалась слезами и кричала что-то в трубку про Жоньку. Наконец, разобрав, он сказал коротко:
— Ты где? Сейчас буду.
Я не буду рассказывать, как они бегали по городу и искали Жоньку. Мальчику всего 6 лет, он ни разу не ходил нигде в одиночестве, даже дорогу толком переходить не умел. Но, поняв, что заблудился, он подошел к какой-то женщине и попросил помощи. Адрес свой он знал, поэтому добрая женщина и привела его домой. Звонок матери о том, что сын нашелся, застал Милу и Кирилла по дороге в полицию. Они тут же помчались обратно, Жонька увидев их вместе, кинулся Кириллу на шею:
— Папа! Ты вернулся! А Джонни где? Он скучал по мне? Мам, ты почему плачешь?
— Конечно, сынок, я вернулся. И Джонни скучает, каждый день про тебя спрашивает.
…В июне Мила и Кирилл расписались, продали его квартиру, и уже в августе вместе с двумя Джонами переехали в Сочи, ведь Жоньке был так необходим морской воздух. Да и вообще, любой воздух подальше от Артёма и Александры Георгиевны. Тогда как раз шли олимпийские стройки, Кирилл легко нашел работу. В школу Жонька пошел уже в новом городе. Еще через два года у него появилась сестренка...
Автор: Хихидна
