Митька шел из магазина довольный. На сдачу мама разрешила купить ему мороженое за семь копеек – фруктовое. С удовольствием слизывая тающий кисловатый, словно бабушкин кисель, остаток мороженого на палочке, Митя приближался к дому.
— Здрасьте, баб Зин, — вежливо поздоровался он с пожилой соседкой.
Баба Зина жила в их подъезде, но этажом ниже. Она была доброй старушкой и часто угощала Митьку леденцами или пряником. В этот раз баба Зина тоже шла из того же магазина, что и Митя. У неё в авоське виднелась бутылка молока, четвертушка ржаного хлеба и её любимые пряники, накрепко закутанные продавцом в кулёк из серой плотной бумаги.
Мальчик и старушка вместе подошли к подъезду. В Митькиной авоське красовался пышный пахучий батон. К нему сиротливо прижалась бутылка молока.
Если бы не мороженое, то Митька наверняка по дороге съел бы горбушку батона. Уж больно вкусный был батон, когда свежий…
Войдя в подъезд, Митя вертелся впереди бабы Зины, шагая по ступенькам лестницы задом наперёд, рассказывая, как он выбирал мороженое, какое больше любит, и что мама разрешила ему копить деньги на новый велосипед. Митька даже начал пританцовывать от радости, представляя, как он будет кататься на новеньком велосипеде. Авоська в его руках вертелась, бутылка мелькала туда-сюда.
Не успел мальчик закончить свой рассказ, как авоська вдруг ударилась о ступеньку, и бутылка молока с грохотом разбилась. Молоко полилось белоснежной струйкой и образовало лужицу около двери бабы Зины.
Старушка ахнула и с упрёком посмотрела на мальчика. Митька с выражением ужаса и раскаяния вцепился взглядом в бутылку, теряющую содержимое, и пролепетал:
— Молоко для каши, для сестрёнки, мама послала…
— Тихо, — заговорщески прошептала баба Зина. Она приложила палец к губам и поспешила отпереть свою дверь. Старушка быстро вынесла веник с совком и начисто подмела пол, заметая осколки в совок, а затем протёрла место трагедии половой тряпкой.
Митька, вконец расстроенный, сидел на ступеньках около бабы Зины и не мог придумать, что он скажет маме. Казалось, старушка прочла его грустные мысли.
— Не горюй. Я дам тебе свою бутылку. Маме ничего не говори. А впредь будь внимательнее.
Митька обрадовался такому быстрому и лёгкому решению. Он также тихо прошептал бабе Зине «спасибо» и, подхватив её бутылку молока, зашагал на свой этаж. Баба Зина, улыбаясь, махала ему вслед. Но, пройдя несколько ступенек, Митя вдруг спохватился:
— А вы, баб Зин? Как же вы?
— А что я? – спросила, как ни в чём не бывало, баба Зина.
— Ну, а как же ваша каша?
— А я нынче рис на водичке сварю. Это ничего. Иногда даже полезно. Что ты, милый мой… В войну щи из лебеды варили… Ты ко мне заходи чай пить. Вон целый кулёк у меня пряничков свежих.
Митьке стало стыдно. Он кивнул и поторопился домой.
Дома мать заметила необычную задумчивость сына. Но расспрашивать его не пришлось. Митька сам как на духу рассказал матери о случившемся.
Мама, на удивление, не ругала его. Она обняла и сказала:
— Молодец, что не скрыл от меня. А старушку за её доброту обижать нельзя. Она очень хороший человек. Она блокаду пережила. Тут, в этом доме.
Решено было из копилки Мити взять монеты и купить бутылку молока для бабушки Зины. Так и сделал мальчик. Он быстро сходил в магазин и принес бутылку молока. В этот раз он нёс её в своей авоське очень осторожно. У двери бабы Зины Митька остановился, переведя дыхание, затем постучал.
— Баб Зин, это вам. Я теперь осторожно с продуктами, — проговорил мальчик негромко, будто знал тайну, в которую была посвящена и баба Зина.
Старушка улыбнулась и взяла бутылку. Она погладила Митьку по вихрастой макушке и сказала:
— А на чай приходи, не стесняйся. Поговорим. Фотографии тебе покажу!
Автор: Елена Шаламонова
