На работу я собиралась с запасом времени — прийти сегодня следовало пораньше, т.к. ожидалась важная турецкая делегация, которую следовало встретить и сопровождать по всему предприятию.
Наведя перед зеркалом марафет, как и положено успешной респектабельной леди, я еще раз оглядела себя, осталась довольна (вот только маникюр наложить!) и от радости подбросила на ладони связку ключей. Сделала я это зря — связка приземлилась не в мою протянутую ладонь, а в уголок за тумбочкой...
Я просунула руку в щель, но дотянуться до ключей не смогла... Если по-хорошему, то мне надо было встать, слегка отодвинуть тумбочку и спокойно достать ключи. Но лень-матушка, родившаяся задолго до меня, как всегда, пересилила. Со словами: мы не ищем легких путей, наша цель создать и преодолеть трудности, — я попыталась вытянуть руку еще сильнее, потеряла равновесие и пребольно стукнулась об угол тумбочки. От злости и досады я даже расплакалась.
Наревевшись и размазав таким образом весь тщательно наложенный макияж, я собрала в кулак остатки мужества и подошла к зеркалу. Увиденное впечатляло — синяк под левым глазом начинал расцветать... Я зажмурилась и сосчитала до 50. Итак, беда не приходит одна. Фингал под глазом — свершившийся факт, и теперь без помощи Маринки мне не обойтись. Значит, предстоит позвонить любимой сестренке в 6 утра, попросить ее живенько собраться и прибежать ко мне, предварительно выслушав все, что она обо мне думает.
Через полчаса Маринка с рюкзаком косметики и в сопровождении своего благоверного появилась у меня.
— Вау! — первым делом захохотал Лешка. — И мужа нет, и морда битая! Кто тебя так, болезная?
— Это бог шельму метит. — съязвила Маринка.
— Да, без реставрации не обойтись. — продолжал издеваться Лешка. — Хотя, конечно, красоту ничем не испортишь...
— Мариша, — прервала я потоки прибауток, — у меня сегодня турки. Сделай что-нибудь, а?
— Паранджу одень, они оценят.
— Или маску сварщика — ввернул Лешка. — чтоб людей не ослепило тем сиянием интеллекта, что у тебя на лбу написан!
Я села перед зеркалом и предоставила ребятам изощряться в остроумии. Маринка вытащила коробочку с чем-то непонятным и широкую кисточку, напоминающую малярную.
— Может, сначала зашпаклевать, а потом сразу валиком пройтись? — не удержалась я.
Маринка намазала меня какой-то дрянью и, как художник, отошла назад, любуясь своим твореньем.
— Ай-да жинка! — снова захохотал Лешка. — Такую Данаю восстановила! Прямо в рамочку и на стену. — он сунул мне в руки чашку с кофе, из которой торчала соломинка. — Пей ужо через трубочку, чтоб не мешать процессу восстановления своей безобразной мимикой!
Закончив приводить мое безнадежное состояние в надежное, Маринка сморщилась, как от зубной боли:
— Лучше не смотри в зеркало. — мрачно посоветовала она. Я решила последовать ее предупреждению, тем более, что время поджимало.
На рабочее место я влетела со скоростью метеорита, и не успела повесить сумку, как раздался телефонный звонок:
— Короленко! — сердито закричал наш директор. — Бегом на 5-й склад, экскурсию начнем оттуда! Жди там!
Я положила трубку и тут увидела свои руки. Во рту у меня пересохло. Во всей этой кутерьме я не успела привести в порядок ногти! На неровных, необработанных ногтях красовался ярчайший алый лак, местами облупившийся...
Как и у всякого русского человека, у меня оставалась последняя надежда — на авось.
На складе еще никого не было, и через пять минут я начала замерзать. Тонкие сапожки и почти летний плащ не могли служить защитой в огромном неотапливаемом помещении. Глядя на мои приплясывания, кладовщица Юлия Петровна сжалилась надо мной.
— Туряки твои, наверняка, войдут через главный вход, ты их отсюда увидишь. На-ко вот, утеплись пока, а как они появятся, так ты переодеться успеешь. — с этими словами добрая женщина сунула мне валенки, телогрейку и пуховый платок. Чтобы уж совсем согреться, я закурила и принялась поглядывать на главный вход.
— Что у нас тут происходит? — услышала я над ухом сдавленный голос директора Дениса Вадимовича. Я круто обернулась и застыла на месте. Злополучная делегация вошла отчего-то не в главные ворота, а в маленькую боковую дверь. За спиной Дениса Вадимовича стояли человек семь турок, самого строгого и серьезного вида, и все они недоуменно пялились на меня.
— Сейчас же брось окурок! — прошипел директор, наливаясь свекольным цветом.
Я испуганно щелкнула пальцами, бычок вылетел, запрыгал по полу и упал под ноги самого свирепого турка. В гробовом молчании все смотрели на затухающий огонек...
— Это что за маскарад? — одними губами спросил директор, впихивая мне в руку малюсенькое зеркальце. — Уволю к чертям собачьим!
Я взглянула на себя и постаралась не завыть. Туркам можно было простить их недоумение — узреть перед собой бабу, облаченную в валенки, телогрейку, платок, с фингалом под глазом и окурком, зажатым в пальцах, с ободранным кровавым лаком на ногтях. Объясняй им теперь, что я не с вокзала... Волшебный Маринин крем я, очевидно, смазала рукавом телогрейки, когда прикуривала...
У Дениса Вадимовича начали трястись руки, но в это время тот самый свирепый турок широко улыбнулся, сверкнув ослепительно-белыми зубами, взял меня под руку и на ломаном английском произнес:
— Леди, я очень люблю русский фольклор и много читал русских сказок. В ваших сказках есть русская красавица по имени... э-э... как же...
— Баба Яга. — подсказала я.
— О да, Баба Яга! — просиял турок. — Так вот Вы — это и есть она!
— Не сомневаюсь! — рявкнул директор, испепеляя меня взглядом.
Где мы ходили и что я переводила — я не помню. Жалкое подобие сознания вернулось ко мне уже только к концу банкета.
Из женщин за столом, кроме меня, были главный бухгалтер и секретарша директора — дамы надменные и чопорные. Когда все, что только можно, было уже сказано, поднялся злополучный свирепого вида турок, оказавшийся руководителем делегации и добрейшей души человеком. Видимо, ему очень хотелось произвести благоприятное впечатление на русских партнеров, потому что на сей раз он решил блеснуть русским языком.
— Я хочу тост за русских женщин — самых красавиц на всей земля! Всякая русская женщина — это настоящая баба Яга! Я понять это, глядя на сидящих тут леди!
Главбухша и секретарша поперхнулись своими кусками, а Денис Вадимович ТАК посмотрел на меня, что я всей кожей осознала — удовольствия уволиться по собственному желанию он мне не доставит!
Автор: Мари Павлова
