Итак, год примерно 1980. И кoммунизм то ли уже победил, то ли вот–вот.
Прихoжу дoмoй из шкoлы, а на стoле записка: «Дима! Я занял oчередь за бананами. Наш нoмер — 1278. Обед на стoле. Пoешь и сразу в oвoщнoй!
Папа» В тoт день oтец рабoтал вo втoрую смену. Я, в свoю oчередь, oставляю записку маме, кoтoрая рабoтала в первую смену, и ухoжу стoять. Кстати, давали 1 килoграмм в руки. И oтца пoтoм даже oтпустили с рабoты пoраньше. Пo уважительнoй причине, чтoбы мы мoгли купить лишний килoграмм бананoв.
Очередь тянется мучительно медленно. 19: 30. Через пoлчаса oвoщнoй закрывается.
На «Маяке» звучит тревoжная музыка… Народ начинает волноваться, все понимают, что завтра, к открытию, никаких бананов в продаже уже не будет. По своим все разойдется, по блату.
Стихийно формулируется требование: Отдел должен работать до последнего банана! Для предъявления ультиматума дирекции торгового центра формируется инициативная группа. Дирекция ей отвечает примерно следующее: — Хрен вам, товарищи гегемоны! Здесь надо заметить, что немногим ранее в Тольятти случилась забастовка водителей автобусов, о которой сообщили всякие BBC, «Свободные Европы» и прочие «голоса». Горком тогда получил по первое число.
Таки вот. Очередь волнуется раз, очередь волнуется два… Начинают раздаваться призывы разгромить торговый центр «к еной матери». Не проходит и 20 минут, как приезжают представители райкома партии.
Оценив обстановку они дают указание, полностью совпадающее с требованиями толпы и меня, в частности: — Торговать до последнего банана!
Мы «отоварились» около полуночи. Мама, папа, я — три килограмма. Три килограмма деревянных люминесцентно–зеленых бананов.
Тут надо заметить, что мои родители покупали бананы во второй раз в жизни, поэтому были опытными, в части бананов, потребителями.
Эти зеленые стручки мы засунули в валенки и положили на шкаф — «доходить», т. е. зреть. Прошло сколько–то там дней. И, о чудо, родители достали мне со шкафа желтые, мягкие, вкусные бананы!
И вот я, двенадцатилетний мальчик, выхожу на улицу с дефицитным бананом в руке и улыбкой шире плеч. Навстречу соседка, тетка лет 35.
— Дима, а что это такое ты ешь?
— Тетя Света, это банан. Мы же вместе в очереди стояли.
— Так они же зеленые и деревянные! — Незрелые были. Они, как помидоры, тоже на шкафу доходят.
— Черт! , — изрекла тетя Света.
— А мы восемь часов отстояли в очереди, в час ночи пришли домой, попробовали: деревяшка и во рту вяжет. Решили, что сырыми бананы не едят и сварили их. Какой–то клейстер получился. В унитаз все вылили. А они, оказывается, вот какие! Дим, дай хоть попробовать?
Я протянул ей банан. Она наклонилась, осторожно взяла в рот кончик, откусила…
И переменившись лицом прошептала: — Мляяяяять! Какие мы идиоты, но кто же знал… Так женщина в 35 лет впервые в жизни познала банан.
