В палате для безнадёжно больных лежали двое: девочка четырёх-пяти лет и женщина лет сорока пяти.
У девочки была опухоль мозга, запущенная четвёртая стадия.
Девочка была сиротой, ей оставалось жить неделю, когда в её палату положили женщину, больную раком лёгкого с прогрессирующими метастазами в кости и другие органы.
У этой женщины тоже никого не было из родных и близких.
Мать этой женщины умерла, отца она никогда не знала, бывший жених, узнав, что она забеременела, настоял на аборте, после чего она осталась бесплодной.
Так и жила с тех пор — одинокая и раненая душой, постепенно стала всех ненавидеть.
И вот она, безнадёжно больная, находится в клинике для «умирающих». Скоро её жизнь наконец-то закончится.
Но почему её надо было класть в одну палату со стонущим, кричащим, зовущим без конца маму, ребёнком, женщина не понимала.
Девочка её раздражала.
На второй день их совместного проживания стоны девочки становились всё нестерпимее для женщины.
«Нет, я больше не могу это терпеть, — сквозь зубы бормотала женщина, — когда же эта несносная девчонка умрёт? Мне тошно от своих болей и приступов. Не могу так больше, не могу. Слышь, Господь, хватит издеваться надо мной!
Ты мне даже умереть спокойно не даёшь, но я покажу Тебе, я покажу! Со мной шутки Твои не пройдут!» — скрежетала зубами женщина.
Потом у неё начался приступ, и она потеряла сознание.
Придя в себя, женщина решила отключить аппарат, который поддерживал жизнь в девочке, и тем самым избавить себя и эту несчастную от страданий.
Она подошла к кроватке девочки, та тихо стонала. Чтобы отключить аппарат, женщине надо было наклониться над девочкой и у самой шеи вытащить клапан.
Когда она наклонилась и взяла пальцами нужный ей клапан, девочка впервые за эти дни затихла, потом радостно открыла глаза и сказала: «Мама. Мама, ты пришла, наконец!» Обняла дрожавшую женщину и тихо заснула.
Женщина застыла на месте, всё ещё держа клапан в руке. Ноги и руки затекли, но она стояла и тихо плакала, чтобы не разбудить девочку. Спустя некоторое время женщина нашла возможность аккуратно прилечь рядом с ребёнком. Потом и она заснула.
Проснулась женщина от непривычного для неё чувства пристального внимания.
И правда — на кровати сидела девочка, вся в трубках, со смешными всклокоченными волосиками, и пристально смотрела на женщину. Когда та проснулась, девочка серьёзным голосом спросила:
— Мама, ты где так долго пропадала? Я уже заждалась тебя здесь!
Что поделать, надо как-то отвечать. И женщина сказала:
— Дочь, твоя мама много работает. Я только вчера из командировки. Может, прекратишь меня отчитывать и обнимешь?
Тут же вся серьёзность девочки пропала без следа, она улыбнулась и бросилась маме на шею.
— Я знала, что ты придёшь за мной! Все говорили, что у меня нет мамы, нет тебя, ты представляешь? Но я им не верила.
А ещё они говорят, что я скоро умру! Тоже неправда. Им что, больше делать нечего, мам, как только запугивать людей? — так шептала девочка на груди у женщины и просто не могла остановиться.
Пока девочка шептала слова и прижималась к груди женщины, последняя горестно думала, что болезнь рядом и ждёт своего часа, только на краткий миг дав девочке счастье обрести мать, пусть и не настоящую, и такую же безнадёжно больную и измученную.
«Боже, что за новую уловку Ты придумал мне на прощание?» — думала женщина.
На минуту девочка замолкла — начинался приступ головной боли. Яростный и мучительный. Малышка не показывала, что у неё что-либо болит, но женщина-то знала. Она сказала девочке:
— Доченька, ты тихонечко приляг со мною рядом, я тебя обниму, и мы будем лежать вместе, хорошо? Давай отдохнём!
Малышка легла на бочок так, чтобы всё время видеть маму, смотрела, стараясь реже мигать, и улыбалась, стараясь не показать, что у неё болит голова. Так и заснула девочка, всё время улыбаясь. Ночью начался кризис. Врачи пришли, развели руками и сказали, что конец близок.
Девочка металась в бреду, не приходя в сознание. Женщина всё время сидела рядом. Собственные приступы боли она уже не чувствовала. Её жизнь сейчас была отдана девочке.
Женщина снова заговорила с Богом.
— Бог, я много раз говорила тебе плохие, обидные слова. Если можешь, прости. Я ненавидела жизнь и себя — прости. Я не умела и не хотела любить — прости. Ничего не прошу для себя, и нет в моём сердце жалости к себе. Хочу только сказать: что бы Ты ни решил, пусть будет так, как Тебе надо. Если можно, то забери боль доченьки моей и позволь мне разделить её боль со своей. Спасибо, Бог, что выслушал, я знаю это.
На следующее утро девочка затихла совсем. Женщина подумала, что ребёнок умер. Тихо смотрела она на лицо девочки и улыбалась…
Вдруг девочка открыла глаза и сказала:
— Мама, ты можешь найти мне рисовальный альбом и цветные карандаши? Мне срочно надо кое-что сделать, — вид у неё был очень серьёзный, бровки нахмурены, в глазах — мысль.
«Жива моя девочка!» — подумала женщина.
Радость прилила к её сердцу и она была такой силы и мощи, что, казалось, сердце сейчас просто разорвётся от счастья.
— Солнышко, ты как себя чувствуешь? — ласково и необыкновенно нежно спросила она.
— Мамочка, теперь, когда ты вернулась из командировки, я только и делаю, что чувствую себя хорошо, но вчера мне снился сон: прилетели два чёрных дракона и хотели сжечь мою кроватку. Я сказала одному из них, что у меня есть мама, и показала кулак. Тот дракон, что изрыгал на меня огонь, испугался и сказал, что ему здесь больше делать нечего.
«Здесь поселились радость, любовь и сила, — сказал он, — здесь нет еды. Нам тут больше нечем поживиться».
Новые рентгеновские снимки показали невозможное — полное отсутствие опухолей и метастаз — полное исцеление, стойкую ремиссию у обеих.
У этих странных пациенток взяли анализы для исследований и отправили из больницы, поскольку эта палата была необходима другим безнадёжно больным людям.
Мать с дочкой вернулись домой и больше никогда не расставались надолго.
