Под вечер полуденная жара, умаявшись за день, сбавляя свои обороты плавно уступала ночную смену прохладе.
С начинающего сереть неба проскальзывали потоки свежего воздуха, но земля дышала еще теплом так тщательно собранным за день.
И при ходьбе ощущались перепады температуры воздуха: то верховой слой обдаст свежачком, игриво пробежавшись по лицу, то земляной пахнет теплом, как из открывшейся внезапно дверки поддувала в печке.
Село раскинулось по низине неглубокого овражка и не придерживаясь какого-либо порядка, свободно разостлало по земле свои кривые улицы.
Небольшие, но добротно и надолго построенные дома ,глазели на мир разноцветными ставнями окон.
Удивляли невысокие заборы, не скрывающие от любопытного взгляда территорию своего двора.
Вот уж где, как говорят, кто во что горазд.
Радовал глаз крашенный штакетник с деревянными журавлями, голубями, заморскими цветами для красоты.
Сказочно смотрелся забор из больших пней, насаженных друг на друга в шахматном порядке — благо горелый лес рядом.
А что вытворяли из пластиковых бутылок или пивных банок: это надо было видеть.
А весной цвели сады вишневые и село покрывалось белоснежной вуалью разносящей по улицам терпкий, как хорошее вино, запах весны.
В такие теплые вечера, когда все домашние дела переделаны, любила Мария Ивановна посидеть у дома на скамеечке.
Вот и сейчас, придирчиво осмотрев себя в зеркале, поменяв фартук на более праздничный, вышла на улицу.
Расстелив сшитый из лоскутков пестрый коврик, присела на скамейку.
Какая-то приятная нега незаметно, но настойчиво обволакивала ее, уставшее за день тело.
Да и ничего удивительного в этом нет, к седьмому десятку подбирается.
Разгладив невидимую морщинку на фартуке, она подняла глаза вверх.
Ветка кособокой, настырно лезущей через забор вишни, пролезла через забор и кокетничала со всеми, вся облепленная белыми цветами.
«Ишь какая нафуфыренная жеманница»- с улыбкой подумала Мария Ивановна и чуть приподнявшись, захватив ветку рукой, наклонила к своему лицу.
Потом, чуть прикрыв глаза, втянула в себя запах пряной зелени с едва уловимым ароматом нежного цветка.
Эту вишню сажала она вместе со своим Гришей.
Не эту правда: после его смерти та стала засыхать, пропадать, как ни ухаживала она за ней.
А эта пошла уже отростком от корней и как-то вбок, но она была так рада продолжению ее рода.
Мария Ивановна скрестила руки на груди, сохраняя так тепло идущее от тела, а за кофтой идти не хотелось и предалась воспоминаниям.
Жили они с Гришей ладно.
Иногда пробегала меж ними искорка раздора, но они оба умели сглаживать острые углы. И ссоры их не были долгими. Работали, строили дом, сад вон какой посадили, да не долго им счастье улыбалось.
Возили зимой лес тракторами через речку по намеченной дороге, а одному захотелось обогнать впереди идущий трактор, ну и свернул немножко влево.
Рассказывали, что на глазах моментально ушел под воду, а прицеп груженый лесом чудом остался на верху.
А ее Гриша и нырнул за другом. Его сумел вытащить из кабины, а сам запутался в распустившемся, невесть откуда взятом, тросу.
Как она выжила? Да она и сама путем не знает. Да нет, знает.
Пятилетняя дочурка, Варюшка ее, не дала ей сгореть дотла от горя.
Позже сколько сваталось мужиков, никому согласия не было.
Не могла без любви жить, а по другому не умела.
Сумерки сгущались, становилось свежо, но Марии Ивановне совсем не хотелось идти в дом. Негромко стукнула калитка и обернувшись на стук она увидела спешащую к ней дочь.
— Мамуль, ну что ты не бережешь себя... ведь не раз говорено было — дочь уже снявшая с себя кофту заботливо укрывала плечи матери.
— Не волнуйся так... две с меня не станет, да и в дом уже пора, как курице на насест — отшутилась Мария Ивановна, задержав руку дочери в своей.
— Мам, ну ты даешь... как скажешь, смешно прямо. — улыбаясь проговорила дочь, присаживаясь рядом.
— Варюш, сломай-ка мне маленькую веточку вишни... поставлю в баночку, как при Грише было- вдруг попросила Мария Ивановна.
— Хорошо мамуль... я сейчас- удивилась она просьбе матери.
-Ну вот... пойду я, а ты посиди... хорошо то как — и сняв с себя кофту, бережно накинула на плечи дочери.
Проводив взглядом мать, Варвара поплотнее запахнула кофту и улыбнувшись чему-то приятному, идущему изнутри, прикрыла глаза.
Она знает сколько теплых воспоминаний связано у матери с этой вишней. В детстве они часто сиживали вместе на скамье под этим деревом.
Даже когда ножки у лавочки подгнили и сосед хотел перенести ее чуть в другое место, мама воспротивилась, что мол только тут и нигде больше.
Улегшись головой на ее колени подогнув ноги, слушала она мамины рассказы об отце. Мама перебирая ее волосы и гладя по плечам с упоением рассказывала всякие истории из своей жизни.
Очень часто под монотонный мамин голос и исходящие тепло и ласку от ее рук, она засыпала.
Спроси, что ей снилось в тот миг и она ответа не даст.
Единственное, что всегда знала это то, что в тех снах ей было очень хорошо.
В домах стал зажигаться свет, делая колер вечера еще темнее.
Свежий ветерок принес из палисадника нежный запах матиолы.
Варвара с удовольствием втянула в себя этот тонкий аромат и на секунду задержав его в груди, выдохнула тонкой струйкой.
Все у нее начиналось сказочно. «Вишня не даст соврать»- улыбаясь подумала Варвара. Молодой агроном, приехавший в село на практику, из всех девчат выбрал именно ее.
Вспыхнувшая любовь закрутила ее, как в водовороте зазевавшийся камушек.
Встречались они под этой вишней, посаженной когда-то родителями.
У этого дерева своя судьба, крепко соединенная с их жизнями.
После гибели отца, не смотря на усилия матери, вишня стала чахнуть.
Сухое дерево пришлось спилить, оставив для памяти пенек до метра.
И как же они с мамой радовались увидев по весне новый побег, маленькую веточку. Так они и росли вместе, вместе и «заневестились». Услышав легкий стук в окно на цыпочках, чтобы не услышала мать, выбегала она к нему под вишню. Выбегала не слыша материнского жаркого шепота «Господи, да пошли ты ей счастье... у меня мало его было, так пусть хоть у нее будет».
Но судьба распорядилась по иному: отправив ее по проторенной матерью тропинке.
Уже вовсю готовились к свадьбе, планировали счастливую жизнь.
Но однажды при переходе улицы их, державшихся за руки, сбил мчавшийся на большой скорости автомобиль.
Паша успел ее оттолкнуть, она помнит тот грубый, спасший ей жизнь толчок.
Как она выжила? Да она и сама путем не знает. Да нет, знает.
Маленькая новая жизнь, зарожденная в любви, не дала ей сгореть дотла заживо. Позже, два раза она пыталась направить свою жизнь в нужное русло, но оба раза выходило не удачно.
Не было родства душ, как с Пашей, а семья для галочки ей была не по нутру. Не умела без любви жить.
Варвара поднялась со скамьи, кончиками пальцев вытерла повлажневшие глаза и аккуратно сломив веточку вишни пошла к дому.
Ночь вальяжно развалившись в своей колеснице, лунным глазом оглядывая землю, медленно катила по небосводу.
При ее приближении очертания на земле приобретали более насыщенный, темный цвет.
По деревенской улице шли двое, тесно прижавшись друг к другу.
Подойдя к забору со скамьей и склоненной над ней цветущей вишней, приостановились.
— Дашут, дай еще поцелую. — парень опалил горячим шепотом щеку девушки.
— Ага... у меня уже губы как вареники. — незамедлительно последовал ответ.
— Но я чуть-чуть и все...
— И сколько раз будет это твое чуть-чуть...
— А давай вместе посчитаем... я буду целовать, а ты считай. — сразу нашелся с ответом парень.
— Ой какие мы хитрые... и в кого только такие. — послышался приглушенный смешок девушки.
— Я сам в себя... и наши дети будут все в меня. — не сдавался парень.
— Ну не так немножко... красивые, как ты... .а как я... — запутался он совсем, пытаясь выправить сказанное.
Потом увлек девушку под вишню и прижимая ее к забору, чтобы не увернулась, стал покрывать ее лицо поцелуями.
— Саш, сломай мне веточку вишни, я дома в воду поставлю... — выскользнув из-под его рук, попросила Даша.
Ночь улыбнулась, немного смущаясь за подсмотренное. «Быть им вместе, быть... чувствуется тепло исходящее от них и души их слитые воедино...
Да будет так.» — вынеся вердикт она не спеша покатила дальше.
Вбежав в дом Даша, в поисках куда поставить веточку, наткнулась взглядом на небольшую вазу на столе, с двумя точно такими же веточками вишни.
Улыбаясь чему-то своему, она присоединила к тем веточкам свою. Укрываясь по подбородок одеялом, предаваясь подкравшемуся сну, она не слышала шепота двух голосов. -" Боже, сделай так, чтобы она была счастлива... сделай Боже..."
Ночь полностью вступила в свои права.
Село спало, отдыхая от рабочего дня. Кругом было тихо и только лукаво переглядываясь, цвели сады вишневые.
Автор: Марина Каменская-77
