Иванов на пшеницу был похож. Такой же золотистый весь. Даже глаза. И улыбка тоже. И волоски из него, как из пшеницы, топорщились как-то вверх. Дружно. И на голове, и из ворота рубахи. На руках тоже.
И такой же как пшеница он был: вроде бы хрупкий, но… надёжный. И тоже весь прям.
А ещё он был похож на подосиновик, который в тени вырос: шляпка не развернула своих краёв и превратилась в крупную голову. А плечи – неширокие такие…
Одним словом, женщины в таких с первого взгляда не влюбляются. Со второго – тоже. Впрочем, как и с третьего.
Но вот если найдётся из многих о д н а, которая Иванова разглядеть сможет, той и достался флеш рояль. Это, знаете, что такое? В покере самая желательная комбинация карт, с которой проиграть невозможно. Но Иванов в карты не играл, потому что не любил, тем более в покер. Про флеш рояль ничего даже не слышал. Некогда ему было, потому что он много работал.
А работал много потому, что семью же кормить надо было. А семья у него большая: жена, значит, как и полагается, и четверо детей.
Жену свою Веру Иванов любил. Всю жизнь любил, ещё со школы, потому что учились они в одном классе: Вера хорошо, а Иванов не очень. Скучно ему науки постигать было. Зато на уроках труда он лучшим был.
Так вот, Веру он любил и, кажется, – очень, но любви своей стеснялся. Самое большое, что мог сделать, выражая это высокое чувство, так – погладить её по плечу. А потом и в то плечо поцеловать, если, конечно, рядом в это время никого не было. Или, скажем, ночью уже, когда спать ложатся, а Вера уже в постели волосы свои тяжеленные в косу заплетает.
А Иванов? Что же Иванов: он лежит себе на спине, руки за голову заложил и любуется. Потому что Вера же, жена…
Детей Иванов тоже любит. И тоже – очень. И тоже их целовал иногда. И опять – украдкой, чтобы другие за его счастьем не подсматривали.
Когда старшему, Витьке, было лет десять, он ногу сломал, когда с дерева прыгал, а у Иванова, как на грех, в это время мотоцикл с коляской сломался. Так вот, он так перепугался за Витьку, что даже ни у кого в деревне про машину спрашивать не стал, а три километра нёс его на руках, ночью уже совсем, до Елоховки, где был фельдшерский пункт.
А когда младшего, Серёжу, в кровь прямо избил Витька Прохоров, который был года на два Серёжи старше и жил на соседней улице, Иванов сына умыл, зелёнкой где надо помазал и к Витьке пошёл.
Когда Иванов появился во дворе Прохоровых, Витька сидел в холодке возле сарая и плевал, стараясь отточить это до уровня мастерства.
Подошёл Иванов, сел рядом с Витькой и молчать стал. А Витька искоса глянул на Серёгиного отца, втянул из носа соплей побольше и плюнул так далеко, что, конечно, ни избитый Серёга, ни даже сам дядя Иванов так далеко бы не смогли.
Иванов оценил. И снова помолчал. Потом только заговорил:
– Ты, Витюшка, детей моих не трожь и даже близко не подходи к ним, а то ночью я вашу хату спалю…
Опять посидел молча. Опять помолчал. Но, наверное, говорил он так убедительно, что у Витьки во рту всё пересохло, и плеваться было нечем. Иванов же встал, глянул на Витька и закончил свою воспитательную беседу:
– А ты, Вить, плюй, плюй дальше. Тока к дитЯм моим не подходи больше.
Однако, когда у Витьки мать померла (отца-то давно уже не было), Иванов пришёл опять к Прохоровым и помогать с похоронами стал. Молча. А потом взял да и забрал Витьку к себе жить. Привёл в дом и говорит Вере:
– Вот, стал быть, Витька. Ему, Вер, одному нельзя…
Вера на табуретку села и стала смотреть на Иванова своего и чужого Витьку. А смотреть было на что. Иванов впервые не застеснялся, а стоял и Витьку по плечу гладил.
И уже потом Вера, жена Иванова, значит, суетиться начала и добилась опекунства или чего-то там над Витькой. Как бы то ни было, но стал Витёк пятым ивановским дитём.
Ну, что это я всё Иванов да Иванов. Было же у него и имя. И очень даже хорошее имя: Степаном его нарекли при рождении. Но все в деревне, и даже жена Вера, звали его Иванов. И только дети родные – папочкой.
Хотя, какие они ему родные-то? Он же на Вере женился, когда та овдовела. Андрей, тоже, кстати, в одном с ними классе учился, как-то в одночасье сгорел от рака.
Ну, вот Иванов и женился на Вере, чтобы четверо детей её не остались сиротами на белом-то свете, потому что свет этот такой пригожий, что несчастным здесь быть ну никак нельзя…
Автор: Олег Букач
