— Он разбил мне сердце!
Седой врач с удивительным именем Бергэн Тодошович поморщился:
— Сердце – орган мягкий. Небьющийся.
Женщина с унылым лицом безразлично глядела в окно и тяжело дышала, пока доктор изучал ее кардиограмму. Молодая, а сердце как тряпочка. Операцию следовало делать немедленно. Бергэн обзвонил бригаду. Всегда только своих. Коллеги иронизировали за спиной: диаспора! Но странный хирург пользовался привилегией, потому как вытаскивал совершенно безнадежных. Вот и этот случай. Никто б не взялся. Там такие каракули на кардиограмме, как она жива еще, непонятно.
В день операции женщину начали готовить с утра. Все как обычно, если не считать причуды Бергэна, проводившего «собеседование» с пациентами. Не стал исключением и этот раз. Говорили долго. О жизни, о любви. О многом.
Пока не наступил час.
Яркий свет операционных ламп выбелил кожу пациентки.
— Скальпель! – Бергэн делает разрез вниз посередине груди.
— Стернитом! – разводит в стороны грудину. ИСЛ с монотонным шипением снабжает кровь кислородом.
— Зажим!
Ассистенты проверенные, работа идет четко.
И вот оно, сердце. Действительно, как тряпочка. Лоскут, надорванный в центре.
— Бубен!
Медсестра осторожно передает хирургу старинный бубен из оленьей кожи.
— Варган!
Ассистент подносит к губам медный комус и начинает играть. Вибрирует, искрится воздух:
— Омм-м-м…
Тени извиваются на полу. Хирург наклоняется над сердцем, то ли молитвы читает, то ли песню поет. Бубен в его руках дрожит, звенит. И от этой общей вибрации серый морок струится из сердца.
— Выходи! — шипит Бергэн.
Из сердечного разрыва выползает черная маленькая змея. Глаза ее горят, пасть широко раскрыта, на микроскопических клыках блестит желтая слизь яда.
Хирург ловко хватает тварь:
— Скальпель!
Взмах, яркая вспышка на остром лезвии, и в руке хирурга мертвая черная лента рептилии.
Потомок древнего теленгетского рода, шаман в двенадцатом поколении, Бергэн сын Тодоша, избавил сердце женщины от ревности, подлости, ненависти.
Он задумчив, зашивая сердце. Надолго ли?
Автор: Ната Хари
