И ведь не соврала сваха, да? И круглолица невеста, и черноброва, и губы червленые. Да и зуб белый, хоть и единственный.
***
— Лексеич, ну вот не надоело тебе одному куковать? Ведь всё же при тебе, а? И не старый ещё, и пенсия хорошая, и дом вон какой! Дети взрослые, внуки воспитанные. Да за тебя любая с радостью пойдет! – Елизавета Михайловна, которую все звали просто Михалной, подливала настойки в рюмку соседа Ивана Алексеевича, — С женой-то всяко веселее жизнь доживать.
Иван Алексеевич, уже порядком захмелевший, махнул рукой:
— Скажешь тоже! Старый пень, 63 стукнуло, прям нашла подарок для одинокой женщины! – он закашлялся, — Да и где искать? Сейчас все тётки или болезнями замучены, или все в своих детях-внуках, для себя мало кто жить хочет. А к чему мне чужие проблемы, своих хватает. Вот если бы была какая, одинокая, легкая на подъем, чтобы и на рыбалку, и в театр с одинаковой радостью…
— А что, Лексеич, хочешь, я найду тебе такую? Есть у меня на примете одна. Вот прям как ты описываешь!
— Эээ… А как оно того… — Иван Алексеевич замялся, потом бухнул, — Ну чтоб не совсем крокодил. Не, я понимаю, что сам не красавец, но… Сама понимаешь.
— Понимаю, конечно, понимаю! – Михална аж руки потерла в предвкушении, — Можешь на сей счет не волноваться. Конечно, не мисс Вселенная, но лет тридцать назад вполне могла ею быть.
Иван Алексеевич заинтересовался:
— А лет-то ей сколько? Нет, ты не подумай, что я привередничаю, так, просто любопытничаю.
— У женщин об этом не спрашивают, — Михална призадумалась, — Думаю, 50 с небольшим хвостиком. Ну как, познакомить?
Алкоголь делал своё дело, Ивану уже казалось, что он сам зазвал Михалну, чтобы та сосватала его к неизвестной пока Кларе Петровне, так звали потенциальную невесту.
Иван Алексеевич вдовел давно, его жена, двоюродная сестра моей мамы, умерла почти пятнадцать лет назад (на момент описываемых событий, а это 1996 год).
Дети, как справедливо заметила Михална, были взрослыми, сыну Игорю было 42, дочке Альбине – 39. Да что там, внучка Катя, вышедшая той весной замуж, уже готовилась сделать Ивана Алексеевича прадедом. Ни о какой женитьбе он и не помышлял, жил себе круглогодично на даче, в добротном благоустроенном доме с котом Терентием и собакой Дружком.
На лето к нему приезжали внуки, дети его любили, невестка и зять уважали и не забывали поздравлять со всеми праздниками. По хозяйству он управлялся легко, в общем, от отсутствия женщины в доме особо не страдал. Был ли у него кто, вроде как «для здоровья», никто не знал. Наверное, да, все-таки овдовел он всего в 48 лет.
И тут такое. Наутро он протрезвел, разговор о знакомстве помнил смутно, но не тут-то было. В обед пожаловала настырная Михална:
— Ну что, Лексеич, не передумал? – и увидев испуг в глазах соседа, ехидно протянула, — Ага, забыл! Эх ты, настоящие мужики от своих слов не отступаются!
— Я не отступаю, — заюлил Иван Алексеевич, — Давай, знакомь, с этой своей… Кларой Цеткин. Надеюсь, она милая и спокойная, к революциям не склонная.
***
Кларе Петровне, скажу по секрету, было 55. Выглядела она отлично, гораздо моложе своих лет. Три её брака окончились одинаково – разводом, мужья находили спутниц помоложе (версия Клары) и похозяйственнее (версия всех остальных). Выйдя на пенсию, она вдруг спохватилась: одной как-то не так. Пока работала, особо не замечала одиночества, а теперь вдруг остро ощутила, что нужно ей мужское плечо рядом. Дочь ей говорила:
— Ну к чему тебе какой-то чужой старик? Стирать за ним, убирать, слюни подтирать. Заведи себе щенка или котенка, заботься, сколько влезет.
Но Клара Петровна всю эту меховую братию терпеть не могла, брезговала, соседскую собачонку Тошку всегда исподтишка ногой пинала. Мужчина, считала, Клара Петровна, куда лучше будет, да и престиж в глазах многочисленных безмужних подруг поднимется.
Но где искать спутника жизни, если ты уже на пенсии? На улице не познакомиться, в газеты писать – моветон, интернет тогда только-только начинался.
Как-то в поликлинике Клара Петровна услышала разговор двух соседок по очереди. Те обсуждали замужество какой-то неведомой Прасковьи Фёдоровны, мол, пора уже о душе думать, а она, видишь ли, мужика себе нашла, военного пенсионера, чуть ли не генерала. При этих словах Клара буквально сделала «стойку», навострила уши: ей бы тоже генерал не помешал, поди, плохо генеральшей быть? Часть беседы, конечно, упустила, но главное услышала: есть такая сваха, Михална, кого хочешь замуж выдаст!
Клара, недолго думая, как только одна из болтавших зашла к врачу, подсела ко второй. Результатом недолгой беседы стал обмен, новенькая стотысячная купюра исчезла в сумочке женщины, а заветный телефончик оказался в блокнотике Клары Петровны.
Вечером она, дрожа от нетерпения, набрала нужные цифры:
— Алло это Михална?
Женский голос удивился:
— Ну Михална. А это кто?
В общем, не буду утомлять вас пересказом разговора, скажу вкратце. Свахой была Варвара Михайловна, Елизавета была её сестрой. Трубку взяла именно вторая, честно пыталась объяснить, что Варвара уехала в санаторий, будет только через две недели. Но Клара Петровна и слышать ничего не желала, посулила кругленькую сумму в два миллиона (дело было в 1996 году, до деноминации).
Елизавете деньги были нужны, и она решила: у сестры получается, почему бы и ей не попробовать? Выслушав все пожелания Клары, она сразу поняла, нужная кандидатура живёт совсем рядом, это сосед по даче Иван Алексеевич! Дело осталось за малым, познакомить их, и дело в шляпе.
***
Первым делом она познакомилась с Кларой, рассказала об Иване Алексеевиче в самых превосходных тонах: и умница, и руки золотые, и почти непьющий! Ну да, не генерал, но тоже весьма неплох, мечта всех одиноких женщин. Добро на знакомство было получено, и Михална взялась обрабатывать соседа.
Как и что делала в этих случаях её сестра, Михална не знала, потому решила действовать по обстоятельствам.
Для начала решила, что нужно сходить в театр, но чтобы не ставить будущих жениха и невесту в неловкое положение, пошла вместе с ними. В Русском драмтеатре давали пьесу «Дикарь», весьма романтическую историю, которую Иван Алексеевич смотрел с огромным удовольствием. А вот Клара повела себя странно: фыркала, мол, вкусовщина, примитивные страсти, фу, что за выбор репертуара.
В буфете, куда кавалер повел обеих дам, Клара долго разглагольствовала, что бутерброды не самые свежие, ликёр слишком сладкий, и вообще, лучше бы шампанского.
Внешне Клара Ивану Алексеевичу понравилась, интересная женщина, но вот характер – даже Клара Цеткин получше будет. Но Михална, памятуя об обещанных двух миллионах, уговаривала:
— Смущалась она, вот и вела себя как капризная девочка. Не делай скоропалительный выводов, Лексеич, давай дадим ещё шанс.
На следующий день лжесваха позвонила Кларе, передала приглашение на дачу к Ивану Алексеевичу:
— Небольшой пикничок на природе, рыбалка, костер. Заодно и посмотрите, как жених живёт.
Клара явилась при параде: нарядное платье, каблучки, макияж. Иван Алексеевич только хмыкнул, а потом тихонько спросил:
— Михална, ты что, про рыбалку ничего ей не сказала?
Та только плечами пожала, не стала признаваться, что предупреждала. Михална в этот раз сидеть с ними не стала, решила дать им возможность вдвоем пообщаться. Только через час в дырке забора появилась взлохмаченная голова Лексеича:
— Михална, выручай! Я её сейчас придушу!
Что там было, чем так допекла несчастного потенциальная невеста, доподлинно неизвестно. Но зато известно, чем всё закончилось. Когда Михална прибежала на соседский участок, её взору предстала престранная картина: сосед, всегда вежливый и культурный, наступает на Клару с тяпкой в руке:
— А если я тебя сейчас стукну?
Завидев Михалну, он заявил:
— Делай, что хочешь, но убери её от меня подальше, — и в ответ на немой вопрос, что случилось, пояснил, — Она Дружка пнула! Сначала Терентия, но я думал, случайно вышло. А уж когда увидел, как она пинает Дружка, понял, это специально!
Тут уж и Михална не выдержала:
— Вали отсюда! И не нужно мне никаких твоих паршивых денег, поняла?
Потом они сидели вдвоём, пили настойку и жаловались друг другу:
— Значит, ты меня продать решила? За два миллиона? Дёшево что-то.
— Да не обижайся ты, Лексеич, дура я, не за свое дело схватилась, вот оно и вышло…
***
Через три месяца Иван Алексеевич всех удивил — женился. И сын, и дочка «добро» дали:
— Если, папа, ты будешь счастлив, мы только «за».
К мачехе относились хорошо, по-доброму, правда, иногда посмеивались, мол, сватовство удалось хоть куда! Отец им сам рассказал, как сватался, вот они и радовались.
Жили с женой дружно почти двадцать лет. Те, кто не знал, что они поженились в возрасте за 60, был уверен, что супруги всю жизнь вместе прожили, до того со временем стали друг на друга похожи.
Ах да, я же не сказала, жену его звали вовсе не Кларой. Лизой. Вернее, Елизаветой Михайловной, для своих – просто Михалной.
Автор: Хихидна
