-Какая боль, какая боль,
Хозяйка съела пять пельменей,
А мне дала ноль…, — большой рыжий кот опять клянчил у меня еду.
-Бась, тебе такое нельзя.
-Вреднючая такая, опять мне что-то нельзя. Совсем меня не любит, не докармливает, я обиделся. Все мне запрещает, вот недавно диван новый купила, хороший такой диван, мне понравился, а драть подлокотники мне не дает. Где в жизни справедливость? Купила мне еще новую когтеточку, вот она мне не понравилась, диван лучше. А она не дает!
Тут она искала по всей округе свои наушники, я ей их принес, так она сразу кричать стала, чтобы я их не грыз, а я не грыз, я их нашел и ей принес, неблагодарная.
Этот тоже еще, муж ейный, или еЁный, тоже наслушался, теперь меня не подкармливает со стола, злыдень!
Решил их наказать!
Пошел гулять с этим, скинул с себя шлейку и убежал в кусты. КАК ОН ИСПУГАЛСЯ! Искал меня, звал, все кусты обшарил, я тихо сидел, чтоб не нашел. Потом этой позвонил, она прибежала, звала меня, называла Басечкой любимым, тоже барражировала по кустам, не нашла, я хорошо спрятался. Рыдала там на груди своего Йети лохматого, потом ругала его, даже кулачком по нему стукнула, истерила, короче. Жалко ее было, но я держался, как кремень.
Часа три они меня искали, уже темно стало. Этот потом ее увел, я загрустил. Дождь еще пошел, репьёв я всяких нахватал, жалко себя так стало, ночевать придется на улице. Домой хотелось страшно, десять раз пожалел о своем подвиге, дома хорошо, теплая постелька, еда, мячик мой любимый. Замерз очень, да и страшно.
Утром пошел сел у подъезда, решил домой вернуться, сидел, ждал. Вышла старушенция с первого этажа. Вредная бабка, вечно на всех ворчит, ругается, меня там в чем-то обвиняла, мол, у ее кошки котята на меня похожи, больно надо, нужна мне ее кошенция облезлая. Мы, когда в этот дом переехали, бабка долго не могла определиться к какой категории отнести мою хозяйку, то ли к прости Господи, то ли к любительнице средств изменения сознания. Бабки, они такие! А как меня увидела на поводке, вообще ругалась словами нехорошими. ЧЁ ей надо?
Вышла, значит, этот божий одуванчик зубастый, увидела меня, обозвала дурным, схватила и понесла в подъезд. Долго звонила в двери нашей квартиры, пять утра было, чего ей не спится? Открыл недовольный лохматый, увидел бабку и меня. Вы видели когда-нибудь, как лохматые слоны обнимают и кружат верещащих бабок? Чуть не раздавил нас. Меня тряс, обнимал, репьев с меня на себя насадил.
Моя пришла на ор этот, давай меня выдирать из рук лохматого, вырвала чуть ли не с шерстью, понятно его, не моей же. Обнимала, целовала, всего меня слезами облила. Я аж растрогался. Понесла сразу мыть, злыдня. Но я так устал, что даже не сопротивлялся.
Сашка стал бабку опять трясти, выражая благодарность, обещал ей мешок денег за меня, но бабка быстро сориентировалась, сказала, что ей надо шкаф разобрать и на дачу свести. Короче, сдали мы лохматого в аренду бабке на сутки в качестве трудовой тягловой силы.
Моя меня постоянно гладила, прижимала к себе, таскала везде на руках, кормила вкусно. А я только морду воротил, изображал, что еще сержусь.
Ночью к ним спать не пошел, улегся на своей лежанке. Моя несколько раз за ночь вставала, приходила ко мне, смотрела на меня, тихонько хвост гладила, я притворялся, что сплю. Сашка тоже один раз пришел, помял мне уши своими лапищами, сказал, чтобы я больше не убегал. Ну, еще бы. Моя ж ему секир башка сделает в следующий раз.
В общем, любят они меня, а что пельмени не дают, так может мне действительно их нельзя? И когтеточка ничего такая.
Автор: рассказы
