И зачем они завели ребёнка – одному Богу известно. Пили бы и дрались как раньше, и не вмешивали бы в это дело детей, и может быть всё было бы нормально. Но нет, ей захотелось ребёнка, видите ли. Сожитель и по совместительству собутыльник не понимал её, но что делать? Если женщине чего войдёт в голову, то вытащить это оттуда уже совершенно невозможно. Вот поэтому то и появился в их доме маленький, орущий комочек.
Теперь приходилось отвлекаться от таких очень важных дел, как поглощение самодельных спиртных напитков и выяснения отношений. Дом доставшийся ему по наследству, стоял у самого подножия большой горы в совершенно безлюдной местности. Так что, ежедневные скандалы никому не мешали. Хотя. Хотя пожалуй, одно недовольное лицо было. Большой серый кот по имени Мышь. Во-первых, он был серым как мышь, а во-вторых, просто в насмешку.
Когда находиться дома было уже совершенно невозможно, в связи с криками и запахами, Мышь уходил на трассу, проходившую в нескольких десятках метров от дома и смотрел на проезжающие мимо машины. Он мечтал. Мечтал, что когда-нибудь такая машина остановится, и из неё выйдет большой человек с добрыми глазами и тёплыми руками. Он протянет их к нему и взяв на руки увезёт в свой дом, где будет разговаривать с ним и гладить и ещё. Даже, может быть, кормить?
Потому, что Мыши надоело завтракать, обедать и ужинать мышами и прочими грызунами. Во-первых, за ними надо было охотиться, а во вторых они были невкусные.
В этот вечер семейная пара, как всегда, напилась и подралась. Потом они уснули, невзирая на настойчивые крики ребёнка, плотно завернутого в пелёнки. Он хотел есть. Матери было всё равно. Она уснула возле телевизора, а сожитель упал рядом в кресло после пятой рюмки самогона и отрубился.
Поэтому и не услышали, как разыгралась погода. Ветер ревел, сгибая столетние деревья и они скрипели и стонали от боли. А в воздухе носилось всё, что плохо лежало. Камни, огромные ветки и дрова запасённые на зиму. Шум стоял невообразимый. А потом наступила тишина, и пошел дождь. Нет, ливень. Нет, шквал воды. Она лилась из разверзшихся небес так, будто наступил день потопа.
Но ничто не могло разбудить парочку одурманенную спиртными парами.
Ребёнок в кроватке на втором этаже тоже заснул, умаявшись от бессмысленности собственного крика. И только Мышь не спал. Он настороженно прислушивался к стихии бушевавшей за стенами старенького бревенчатого домика на склоне.
Что-то не давало ему уснуть и беспокоило всё сильнее и сильнее. Гены, доставшиеся ему в наследство от бесчисленных поколений стучали в голову и тревожно перешептывались.
Уходи. Уходи. Уходи.
Мышь встал и пошел к окну с разбитым стеклом. Он всегда выбирался и возвращался через это окно позади дома. Подойдя к подоконнику и взглянув на бушевавшие снаружи потоки воды, он поморщился и остановился.
А может, переждать? А может, обойдётся, подумал он. Но тут предчувствие толкнуло изнутри и наполнило его ощущением ужаса.
Бежать. Бежать, немедленно.
Мышь вспрыгнул на подоконник и тут. И тут ребёнок лежавший на втором этаже тревожно пошевелился во сне и простонал. Незамутнённый детский разум почувствовал опасность.
Мышь проклиная себя, пьяную пару, ребёнка и свою судьбу бросился назад. Он не мог оставить малыша в этом месте. Постанывая от натуги, и роняя плотный и тяжелый сверток на каждом шагу, Мышь дотащил малыша до окна, и в несколько попыток сумел таки просунуть того в разбитое окно. Благо, прямо под ним стоял стул, что и облегчило его задачу.
Малыш, который до этого верещал весь вечер, как ни странно, молчал. Он давно проснулся и должен был бы отчаянно кричать, но вместо этого.
Вместо этого он протягивал ручки и время от времени теребил уши кота, Единственного существа, которое в этом доме обращало на него внимание. Длинными, холодными и одинокими вечерами и ночами, Мышь забирался в детскую кроватку и грел ребёнка своим теплом, засыпая рядом.
Так что, когда они вдвоём выпали из окна на холодную и мокрую землю, ребёнок не закричал. Ведь рядом было единственное родное существо, и оно заботилось о нём, а значит и волноваться было нечего.
Инстинкт самосохранения вёл Мышь к единственному месту, где им могли помочь. К шоссе, проходившему рядом с домом. В урагане, бушевавшем вокруг на счастье беглецов наступило затишье. И только что-то зловещее шевелилось там вверху. В той темноте, которая всегда окутывала вершину горы. Шерсть на загривке Мыши встала дыбом, и он издав отчаянный вопль ужаса из последних сил поднял зубами свёрток с ребёнком и бросился к дороге.
А в это время две фары, рассекавшие ночь и дождь неслись к маленькой церквушке, стоявшей недалеко в долине у самой излучены реки. Тут и служил священник, собирая свою немногочисленную паству из охотников, рыболовов и просто местных жителей, разбросанных по этим глухим местам.
Он спешил домой, надеясь проскочить ненашутку разыгравшуюся стихию. В городок, находившийся неподалёку он ездил довольно часто запасаясь продуктами и всем необходимым для церкви.
Вечер и ночь он обычно проводил в компании своего старого друга. Тот и сейчас упрашивал его остаться и переждать ненастье у него дома, соблазняя горячим пуншем и сытным обедом за партией в бридж, но священник…
Священник привык доверять своему предчувствию А оно почему-то требовало ехать немедленно. Вот он и гнал стараясь притормаживать на поворотах, и внимательно вглядываясь в кромешную тьму разрываемую двумя фарами.
Поэтому то он и успел затормозить. Затормозить, когда ему показалось, что впереди прямо на дороге…
Прямо на дороге ему показалось что-то лежит, а рядом. Рядом светятся два маленьких прожектора.
Машина взвизгнув тормозами и пролетев по мокрой дороге стала, разбрызгав по сторонам холодные струи.
Священник, перекрестившись, вышел из машины и читая про себя молитву двинулся вперёд. Там, метрах в двадцати впереди действительно лежал маленький свёрток, напоминавший кучу плотно завёрнутых простыней, а рядом…
Нет, вы конечно не поверите в это. А рядом сидел огромный дрожащий от холода и страха серый кот, и его глаза светились двумя маленькими фонариками, отражая желтый свет фар.
-Господи ты Боже мой, пробормотал священник и подбежав ближе упал на колени прямо в лужу. Он заглянул в то, что было свёртком из простыней.
Он увидел маленькое сморщенное личико ребёнка пытавшегося плакать. Но в этом шуме еле слышный голосок не доносился до ушей священника.
Он схватил на руки ребёнка и бросился к машине. Надо было как можно скорее добраться до церкви и помочь малышу.
Мышь посмотрел в спину человеку в длинной черной одежде, удалявшемуся с его ребёнком и вздохнул. Дело было сделано и можно было теперь поискать укрытие для себя. Надо было пересидеть где-нибудь эту напасть.
-Ну? Долго ещё прикажешь ждать тебя? Между прочим, дождь как из ведра. Вдруг услышал Мышь за своей спиной.
Он остановился и оглянулся в недоумении. Неужели это мне, удивился Мышь.
Но священник стоял позади него и смотрел ему прямо в глаза.
— Долго мне тебя уговаривать, сказал он и вдруг…
Вдруг, человек в длинной странной черной одежде подошел совсем близко и наклонившись взял Мышь на руки. Он поднял промокшего кота и прижав к себе побежал к машине. Посадив его рядом с ребёнком на переднее сидение, священник закрыл дверь и нажал на газ. Машина взревела и рванула с места, так будто тысяча чертей гнались за ней.
А в это время, зловещий шум доносившийся с вершины горы перешел в грохот, а потом превратился в дикий визг. С вершины горы со скоростью курьерского поезда неслись потоки грязи сметая всё на своём пути.
Сель оставил за собой огромную массу сломанных деревьев и пустое место, там где раньше стоял маленький, деревянный домик.
Мышь украдкой посмотрел на высокого, седого человека вцепившегося в руль и отчаянно жмущего на педаль газа. Ему почему- то понравилось то, что он увидел. Большие руки и тёплые глаза. И ещё.
Ещё от этого человека исходило какое- то спокойствие и тишина. Тишина в этом грохоте и ужасе оставшемся позади.
Мышь тихонько вздохнул и протянув лапу дотронулся до священника.
-Спи, спи, мы скоро приедем, сказал тот, и на секунду отпустив руль правой рукой погладил кота по голове. Ты герой, герой и Мышь…
Мышь, впервые за всю свою жизнь свернувшись клубочком вокруг тихо посапывающего ребёнка уснул спокойным сном.
Ему снились большие, добрые и тёплые ладони гладящие его и миска с дымящимся мясом.
Мышь тихонько мурлыкнул во сне.
Они ехали домой.
Олег Бондаренко
