Софья Абрамовна допила чай, выключила телевизор и решила начинать.
— Сема, что за странные рожи вы корчите в мое трюмо? Вы думаете без них недостаточно страшно?
Сема отскочил от зеркала и в страхе огляделся.
— Софья Абрамовна, я всегда полагал, что вы радиоактивны, как рентген. И только сейчас ваша способность видеть сквозь стены меня убедила полностью. – принял вызов Сема. – Кстати, вы знаете, что рентген у себя принимать надо не более двух раз в год? А иначе ваши вопросы про потомство все больше теряют шансы на ответы.
— Ша, Сема, ша. – упокоила Софья Абрамовна. – Я просто уже пятнадцать минут не слышу как вы вздыхаете от счастья, от того, что я с вами живу. Вот и сходила посмотреть. Только я не смогла разгадать эту странную пантомиму. В ваших гаражах будет бал-маскарад и вы решили быть сусликом-имбецилом?
— Нет, Софья Абрамовна. – Сема появился на кухне. – Мне надо было с вами поговорить, в связи с чем и возникла необходимость вернуть мое грозное лицо, которое вы напрочь мне отбили своим вероломным визитом к нам.
— Полноте, Семочка. – замахала руками Софья Абрамовна. – Страшнее, чем было когда моя дочь сказала,что согласна выйти за вас, мне уже не будет. Единственное, чем вы меня можете напугать – это шубой. Я женщина воспитанная и не могу считать бестолочью человека, который мне подарил дорогую вещь. С другой стороны, вы все равно будете бестолочью и во мне возникнет диссонанс такой силы, что я могу лишиться дара речи.
— Софья Абрамовна, видит бог – я не считаю это дорогим решением всех моих проблем. Я даже был готов на кредит. Но Яков Моисеевич из мехторга, когда я показал ему вашу фотографию, и огласил все, прямо скажем монументальные размеры, напрочь отказался мне продавать что-либо. Он сказал, что у нас милый, провинциальный городок и бегемот в шубе его украсит слишком сильно. А у него нервы, внуки и забота о будущем этих внуков. В общем, Софья Абрамовна, давайте сразу к делу.
— Ай! Ай! Дайте мне минуточку. Я позвоню вашей маме и скажу, что вы наконец научились выговаривать слово «дело». Пусть у этой бедной женщины наконец-то притупится разочарование.
— Софья Абрамовна. – перешел к делу Сема. – Мне нужен ваш чулок.
— Чулок? – поперхнулась Софья Абрамовна.
— Ай, прекратите делать вид, что вам незнакомо это слово. — поморщился Сема. — Я купаюсь в ванной, когда там свободно от вас с вашей дочерью. Я вижу, что вы там беспардонно развешиваете.
И из всего этого богатства я прошу всего один чулок.
— Вы знаете, Семочка, я уже очень хочу попасть на этот ваш карнавал в гаражах. Зачем вам чулок?
И зачем вам один? Вы будете не сусликом, а, как раз наоборот, пьяной и небритой русалкой?
— Софья Абрамовна, почему женщина с такой богатой фантазией до сих пор живет у меня, а не пишет предвыборные программы за огромные деньги? – вздохнул Сема. – Все прозаичнее. Мы решили ограбить банк. Нас шестеро. Нам нужна неузнаваемость. Вы сами заставили меня это вам рассказать и не удивляйтесь, если наша банда решит заставить вас замолчать навсегда.
— Ой, ваша шайка не может заставить замолчать никого, включая радиоприемник. Сема, прекратите мне врать. Зачем вам неузнаваемость? Кто вас, с вашими вахлаками из гаражей, способен запомнить? Опять же без масок будет страшнее. Я знаю что я говорю – я же вижу вас каждый день. Только отсутствие денег и моя природная отвага мешает мне отдать вам сразу все.
— Софья Абрамовна. Мы, конечно, могли бы взять по чулку у своих жен, но это в сумме три пары.
Простой экономический расчет говорит нам, что лучше сделать из вашего одного шесть масок и останется еще и на следующий налет. Зачем нам убивать три пары белья для любимых женщин, если можно обойтись половиной пары от того, что завелось в наших печенках два месяца назад?
— Послушайте, молодой Япончик. Чтобы вас не узнали, вам надо у меня попросить сантиметров пятнадцать роста и ровные ноги. У вас тут маленький, провинциальный городок. Подпрыгивающий у окошка кассы вы, мало чем отличаетесь от подпрыгивающего там же вас в изысканном белье на тупой башке. И когда вы решили, что вам кто-то может дать денег от страха, а не из жалости?
— Софья Абрамовна!! – сдался Сема и засопел.
— Что Софья Абрамовна? Я уже много лет, как она. – Софья Абрамовна тоже начала терять терпение. — Не морочьте мне голову, слизняк! Зачем вам чулок? Не заставляйте меня встать и обнять вас из любопытства. Почему всегда надо доводить до крайностей?
— Не надо обнимать! – побледнел Сема. – Я в прошлый раз, будучи без сознания, вырвал. Сейчас могу и совсем не вынести.
— Ну?! – прикрикнула Софья Абрамовна.
— Лук я купил. Оптом. Лук держать не в чем. – сознался Сема.
— Так бы и говорили. Зачем гасить в себе единичные проблески хозяйственности? Может надо два чулка?
— Там всего 150 килограмм. Одного хватит. – ляпнул Сема и увидев, как багровеет теща добавил. – Это ж вам все! Пусть от вас пахнет витаминами, а не старостью, как обычно.
— Ой, Сема, провалитесь вы куда-нибудь. – вздохнула теща. – Я устала от вас за эти десять минут, сильнее чем соцфонд от меня за последние десять лет. Возмите чулок там в ванной, хамло трамвайное. Два возьмите. Один под лук, на втором сами повесьтесь. Обрадуйте нас всех. Пусть все овощи висят на одном балконе.
— Молчу, молчу. Спасибо, мать двоюродная. – пискнул довольный Сема и убежал за чулком.
Софья Абрамовна налила себе еще чаю и подумала «А ведь, почти что ничья. Взрослеет парень. Небезнадежный.»
©
