Самый первый мужчина, который ее бросил, был родной отец. Он привез ее маму в роддом, когда у той отошли воды и поехал домой, но так и не вернулся к ним никогда. Мама получила от него сообщение: «Прости, я не могу больше притворяться, что хочу этого ребенка. Надеюсь, у вас все сложится». Поэтому мама и назвала ее Надеждой. Так давно уже не называли девочек, это имя было немодно и несовременно. И когда Надя сокрушалась, мол, зачем ты меня так нелепо назвала, мама всегда говорила: «Ты не понимаешь, мне нужна была Надежда тогда, иначе мы бы не выжили».
Но ни у мамы, которая больше никогда не вышла замуж, ни у Нади не складывались отношения с мужчинами. Мама их просто не любила и искренне не понимала, зачем в доме этот ненужный предмет. А Надя не разделяла эту точку зрения. С детства она бредила отцом, еще в садике она с завистью провожала взглядом девчонок, которых забирали папы после работы. Как они улыбались им, как брали маленькую руку в свою. А то и вовсе поднимали свое счастье на руки, дочка обхватывала папину шею и прижималась к нему, закрытая от любых невзгод. Как же ей хотелось быть этой девочкой. Лучше бы мама назвала меня «Счастье», кому нужна «Надежда»?!
И хотя, зарабатывала мама хорошо, но на свою квартиру как-то денег всегда не хватало. Из-за того, что они меняли съемные квартиры, Надя с мамой часто мигрировали по городу. Мама не морочилась с ее школами, да и с учебой. Она как раз поменяла очередную квартиру и школу в седьмом классе, когда впервые влюбилась в самого высокого в классе мальчика Илью. Одного только не знала новенькая Надя, что Илья – мечта многих девочек здесь. И ее, как очередную конкурентку, приняли враждебно.
Надя была высокой, немного несуразной, как все подростки, с длинными тонкими, выгоревшими после лета платиновыми волосами. Ее белое лицо солнце раскрасило яркими конопушками. Она привыкла стесняться в каждой новой школе: своей долговязости; того, что она каждый раз врывается в чужой коллектив и там к ней относятся настороженно; что у нее совсем нет друзей и единственный близкий человек — мама, всегда занят.
Ее симпатию сразу заметили в классе. Мальчишки подшучивали над Ильей, мол, наконец-то у него появилась «перспективная» поклонница, глядишь, и она скоро будет смотреть на предмет своего обожания свысока. Но больше всех она бесила Настю. Самую красивую девочку в классе, на которую Илья упорно не обращал внимания. И вот в один из теплых сентябрьских дней Надя возвращалась домой после уроков, недалеко от школы, в маленьком сквере, ее окружили несколько девочек вместе с Настей. Они что-то кричали ей в лицо, толкали, кто-то дергал ее за волосы. Надя выхватила свой тяжелый рюкзак, и с силой хлопнув, им Настю, начала бешено размахивать в сторону своих обидчиц. Она почувствовала, что готова их всех просто разорвать и взревела так, что девчонки дернули врассыпную с криками: «Бешенная!»
— Эй, что случилось? – раздался голос Ильи. Он видимо тоже шел по этому скверу домой. – Почему все бегут врассыпную?
Все еще тяжело дыша и неловко балансируя с тяжелым рюкзаком, зареванная и дрожащая Надя упала на колени. Ей было больно, не столько от ободранных в кровь коленей, сколько от уязвленного достоинства.
— Ну не надо, ты что? Они просто дуры! Вставай! У тебя колени в крови. Печет сильно? Давай подую.
— Дур-р-р-ы, — всхлипывала Надя, — а т-т-ты? Что з-з-десь?
— В смысле? У меня сестренка есть младшая. Я девочек не обижаю, — просто сказал Илья. – Меня моя мама так всегда учила.
— М-м-мама?
— Да, она умерла, два года назад, от рака, — спокойно сказал Илья. Он усадил Надю на скамейку, достал маленькую бутылку с остатками чистой воды и немного полил на раны, при этом встав на колени и усердно дуя, чтобы не пекло.
— Мне жаль. Твою маму, — Надя вытерла слезы, окончательно придя в себя.
— Мне тоже, — просто ответил Илья. – Она была очень хорошим человеком. Но папа говорит, что жизнь продолжается. Хочешь, будем дружить, но без всякой вашей ерунды с любовью. У меня на это нет времени. Я присматриваю за Верой, это моя младшая сестра.
— Вера? Очень странное имя, — пробормотала ошеломленная Надя.
— Моя мама на последнем сроке узнала, что больна. Она просто хотела верить…, — голос Ильи предательски дрогнул.
Так и началась дружба Нади с Ильей. Дружба, которая пережила насмешки одноклассников, переезды Нади и ее мамы, смены школ, романы, первый неудачный брак Нади. Затем расставание с любовью всей ее жизни № 1. Затем №2. И все эти годы, все эти отношения, Илья был рядом. Стоило ей только набрать его и сказать: «Мне плохо, можно к тебе?» И они всю ночь болтали обо всем на свете. И именно благодаря Илье Надя не теряла веру в любовь, отношения, принятие, прощение, понимание и дружбу.
Но как-то, в один апрельский день, она сидела со своей подругой Тамилой в их любимом кафе «Рафинад». Надя как раз расписывала ей в ярких красках крах своих последних трехлетних отношений. Тамила знала ее очень давно, она методично кивала и строила сострадательные гримасы под щебетание Нади. И вдруг внезапно оборвала ее:
— А Илья?
— А что Илья? – от неожиданного вопроса Надя подпрыгнула.
— Ты была у него после этого?
— Нуууу, да. А что?
— И что он сказал?
— Как всегда, — Надя улыбнулась расслаблено, — мы проболтали всю ночь. Он сказал мне снова, что я самая лучшая и мне когда-нибудь обязательно повезет. Я найду человека, который меня полюбит. И которого полюблю я. И мы будем жить долго и счастливо.
— Ага. Пока смерть не разлучит вас, — пробубнила Тамила. – А лучше уж умрите в один день.
— Ты чего? – изумилась Надя.
— Да ничего. Меня просто умиляет твоя детская непосредственность. Ты что, и впрямь ничего не понимаешь? Он же любит тебя!
— Кто?
— Ну, точно дурочка. Илья твой!
— Да не мой он. Он мне еще в детстве сказал…
— Ага, да, помню. Без любви, без амуров. Дружить. А ты не задумывалась почему?
— Почему? – Надя вдруг вся напряглась. Конечно, она давно на уровне бессознательного что-то чувствовала. Но никак не могла нарушить уговор. Ведь договорились! Никаких амуров. Так если она ему небезразлична, почему он это отрицает? Да и хочет ли она разрушить эти бесценные для нее отношения с… жилеткой? Ведь, скорее всего, на ней какое-то проклятие. Ну не хотят мужчины с ней жить, любить ее. А может, это она не может с ними быть по-настоящему? Почему?
— Ой, да детская травма у тебя. Тебя просто когда-то оставил отец и теперь ты не можешь расслабиться ни с кем, все время ждешь подвоха, не успев начать отношения, уже мысленно готовишь себя к расставанию. Мужчины это чувствуют очень.
— А ты? Ты такая умная стала с каких пор? Ты, по-моему, на психолога всего три месяца, как пошла учиться.
— Тут не нужно быть психологом, если честно…
— А тебе не приходило в голову, что все эти мужчины мне просто не подходили. Что я ищу своего.
— Так зачем искать? Вот он. Просто сделай первый шаг. Он ведь тоже когда-то потерял любимую женщину – маму. Это травма, поверь. Поэтому и боится серьезных отношений и новых потерь.
Через месяц Надя праздновала свой день рождения. Ей очень не хотелось, но ее близкие подруги Тамила и Вика все организовали. «Брось, 25 бывает раз в жизни, — безапелляционно заявили они». Это был легкий фуршет в одном из залов недорогого уютного ресторана. Пришли все, вот только Илья опаздывал. Надя неловко дефилировала между гостями, и так ей было пусто среди этого веселья без Ильи! Кто-то говорит тост, а она невольно все на вход посматривает. Несколько раз перехватывала она проницательный взгляд Тамилы. Пару раз показала ей кулак, а один раз язык. Детский сад, ей-богу. Ну, какая любовь с Ильей у нее может быть? Ведь он ей как брат!
И тут от вереницы танцующих брейк-данс мыслей, ее оторвал Влад, ее бывший. Сначала она увидела перед собой огромный букет роз и, подумав было, что это Илья, расцвела. Но тут, когда из-за цветов вынырнул Влад, улыбка превратилась в поджатые от раздражения губы.
— Привет. Надеюсь, ты не возражаешь? Не мог не поздравить. Знаешь, я долго думал, я был не прав. Ты нужна мне, а я тебе…..., — больше Надя ничего не слышала. Она увидела, как в зал входит Илья. Он принес ее любимые цветы – каллу. Конечно их, разве Илья мог ей подарить розы? Но увидев Влада, он остановился, а потом просто вышел. «Ну нельзя же быть таким дураком!» – мысленно возмутилась Надя, вручила назад букет роз обалдевшему Владу и поспешила за Ильей. Протиснувшись из гама, прохлады кондиционеров и тесноты в сумерки мая, Надя встала у входа в ресторан, пытаясь рассмотреть, куда пошел Илья. Но его и след простыл. «Господи, если бы ты сейчас отправил по домам всех моих гостей, мне было бы безразлично. Пусть бы он один остался со мной, — взмолилась Надя про себя, сдерживая предательский комок в груди».
— Эй, именинница, ты что тут делаешь? – позади нее стоял тот, кто был ей сейчас нужнее всех на свете. Комок в груди все-таки взорвался и заструились ручьи по щекам. Илья бережно заключил ее в объятия.
— Я думала, ты ушел, — наконец прошелестела Надя.
— Ага, это я два часа по пробкам добирался, чтобы вот так просто уйти! Кто выбрал это прекрасное, удобное в «час пик» место?
— Тамилааа, — вымучено улыбнулась Надя, — а где мои цветы?
— В вазе, глупышка. Я нашел вазу в этом средоточии шума и гама. А что Влад? Он как тут оказался?
— Честно? Вообще не волнует, забудь. Ты, ты знаешь, я давно хотела тебя спросить. Вот ты со мной, прямо как отец родной возишься. Зачем эти каллы, эти сопли до утра, мои проблемы? Зачем ты вообще здесь сегодня?
— Ты знаешь, я давно к этому шел, а именно сегодня твердо решил сказать тебе: у меня уже давно есть Вера – моя сестра, Любовь – к девочке с разбитыми коленками. Мне не хватает рядом только одного, — слезы снова предательски покатились по щекам глупышки, — Надежды. Она у меня вроде есть, но она, то появляется, то исчезает. А я хочу, чтобы рядом. Понимаешь?
