Семейная жизнь лучшее лекарство от скуки

Однажды моя подруга Юля влюбилась.

Вернее — полюбила.

Избранник — загляденье. Красив, умен, строен, золотые руки, тонкое чувство юмора и — капелька мистики — чем-то похож на ее любимого папу.

И хотелось уже вить гнездо, кормить мужа борщами и вот это всё.

Однако, по иронии судьбы, мужчина попался не из таких.

Что может быть скучнее семейной жизни!.. Владимир не рвался жениться в целом и на Юле в частности.

«Ему это всё вообще не нужно. Он даже в гости ко мне идти отказывается! А я… Я ему даже тапочки купила. Стоят в прихожей…» — всхлипывала Юля.

Видимо, когда женщина так мечтает о муже, что уже и тапочки приготовила, в них рано или поздно кто-то заводится…

Словом, однажды Владимир провожал Юлю в благостном настроении и неожиданно согласился зайти на полчасика.

Надо заметить, она тогда жила в петербургской коммуналке, где лично ей принадлежала всего одна комната.

Юля с восторгом предложила Вове уютные новенькие тапочки, проводила в комнату, усадила на диван перед телевизором, а сама отправилась в общую кухню, дабы сразить любимого кулинарным талантом.

В качестве тяжелой артиллерии была выбрана жареная картошечка. Во-первых, она удавалась Юле великолепно, во-вторых, Юлин папа обожал это блюдо в исполнении Юлиной мамы, а главное — быстро! За эти полчаса Вова должен ощутить, как прекрасна семейная жизнь в целом и с Юлей в частности.

Работа спорилась, масло уже шкварчало на сковородке, нож стучал по доске, из-под него вылетали длинные ломтики картошки, как вдруг — бац, лезвие по пальцу!

Юля зажмурилась от боли.

А открыла глаза — прямо на белые ломтики кровища алая хлещет, словно вместо пальца — краник.

Позабыв про сковородку и всё на свете, она стиснула рану и побежала за аптечкой. В голове звенела одна мысль — остановить кровь!

Ворвавшись в комнату, Юля скользнула отрешенным и даже равнодушным взглядом по мужчине мечты, восседающем на диване, бросилась к шкафу и принялась рыться в аптечке.

Внезапно всё поплыло и стало ватным.

Она поняла, что теряет сознание, и кинулась к окну.

Рванула шпингалеты на больших старинных рамах и высунулась на улицу.

Холод немного прояснил голову, и Юля вспомнила о сковородке на огне.

Захлопнула окно и снова побежала в кухню.

Однако, едва переступив порог комнаты, таки потеряла сознание.

Теперь представьте всё это глазами Вовы.

Сидит он, значит.

Никого не трогает.

Ждет.

Ему велели наслаждаться просмотром телепередач и пообещали в скором времени какой-то сюрприз.

И вот — дверь с грохотом распахивается и появляется гостеприимная хозяйка — с горящим, но каким-то отстраненным, взглядом.

Опять же надо заметить, Юля — девушка эффектная, в том смысле, что мамина стряпня способствовала обретению аппетитной упитанности и эффектных форм. Словом, костями Юля никогда не гремела. И движения у нее неспешные, размеренные.

И вот эта спокойная, на первый взгляд, девушка влетает в комнату, топ-топ-топ — бежит от двери к шкафу и начинает в нем темпераментно рыться.

Вова с любопытством отрывается от телевизора.

А Юля — тот-топ-топ — пробегает перед его носом от шкафа к окну, громыхает рамами и по пояс вывешивается во двор-колодец.

Она проделывает это с таким рвением, словно собирается сигануть вниз.

Вова в тревоге привстает по направлению к окну — мало ли что на уме у этих загадочных женщин…

А Юля снова — топ-топ-топ — пробегает перед его носом от окна к двери, но, едва выскочив в коридор, — останавливается и, словно в замедленной съемке, падает обратно в комнату.

Столбом.

На спину.

При этом ноги остаются торчать по пояс в общем коридоре, а, так сказать, бюст — на своей территории.

Вова в испуге бросается к ней:

— Юля, что случилось? Что с вами, Юля?

(Такие у них тогда были высокие отношения — на Вы.)

Он трясет бесчувственное тело и тут с изумлением замечает, что его руки — в крови.

Как в том анекдоте: «Я убил ее. И съел».

Оказалось, крови вокруг много. Особенно на Юле.


И откуда-то взялся дым — только пожара не хватает!

Тут Вова понимает, что сию минуту могут появиться соседи.

И как выглядит картина их глазами?

Тихая соседка вдруг привела какого-то типа, и вот она лежит на полу окровавленная, а коварный незнакомец подозрительно склонился сверху…

Вова пытается как-то приобнять весьма не хрупкую Юлю в районе выдающегося бюста, чтобы для начала занести ее в комнату, а там уж вызывать «скорую» и прочее. Однако, сколько ни обнимается, ничего не выходит.

Медлить нельзя.

Чувствуя себя законченным маньяком, в клубах дыма он хватает ее за руки и волоком затаскивает в комнату, оставляя на полу в коридоре длинные кровавые следы.

Ноги теперь по эту сторону. Уф. Можно захлопнуть дверь.

Потом, как в настоящих любовных романах, герой во всем разобрался и спас героиню.

«Как ты вообще дожила до встречи со мной?» — недоумевал Вова, когда Юля пришла в себя.

Картошки в тот вечер он так и не отведал.

Однако сделал вывод, что эта бедолага даже картошку нормально пожарить не может — либо в окно вывалится, либо погибнет от потери крови, а посему без него — однозначно пропадет.

Много воды утекло с тех пор. Вернее, много чего Юля сломала, разбила, уронила.

Как-то сидим мы на даче за столом. Под вековыми соснами. Мест всем не хватило, но мы с Юлей придумали выход.

Положили на чурбан доску и сели на нее вдвоем.

Я налила в кружку горячего чаю и едва собралась насладиться, как Юля потянулась через стол, ловко поддела вилкой копченую рыбу, а в следующую секунду кусок жирной форели уже плавал в моем ароматном зеленом чае.

Я открыла рот, дабы поделиться эмоциями, но Юля расстроилась первая:

— Вот так всегда!

— Ничего страшного! — поспешила заверить я.

Это обычная история. Когда Юля разбила мою новую коллекционную чашку, — она плакала, а я ее утешала.

Пока я наливала новый чай в другую кружку, у Юли зазвонил мобильник.

— Алло! — обрадовалась она.

Глаза загорелись, щеки зарумянились… Сразу видно — любимый муж звонит.

— Расскажи Вове про чай с рыбой, — буркнула я.

Вова услышал мое бурчание и заинтересовался:

— Что там Юля говорит?

Так уж вышло, что я тоже Юля. Как говорится, обе две.

— Она жалуется, что я в ее чай рыбу уронила, — призналась Юля, которая Вовина жена.

— Передай — пусть скажет спасибо, что жива осталась, что ты ее не покалечила! — посоветовал он.

— Он говорит — скажи спасибо, что я тебя не покалечила, — передала Юля.

Я беспечно усмехнулась, но едва поднесла ко рту свой новый чай, как зубы звякнули о фарфор, лицо и грудь окатило теплой волной, перед глазами мелькнули сосны, уходящие в небо, словом, мир внезапно опрокинулся, а я полетела вместе с чаем в яму, что за моей спиной, машинально прихватив второй рукой малосольный огурец.

Оказывается, как раз в этот момент Юля вознамерилась уединиться для беседы с любимым мужем и встала с доски, на которой мы с ней сидели.

А поскольку доска лежала на единственном чурбане и одна чаша весов внезапно исчезла…

Яма не глубокая, просто наш дачный домик окружает настоящий лес на склоне горы с естественными ямами. Только вот на дно именно этой ямы строители набросали деревянных отходов — остатков досок и бруса.

— А-а-а! — кричала я в полете.

— О-о-ой! — завопила я, когда деревянные ребра впились в спину.

Это были последние звуки, которые слышал Вова из телефона, потому что потом Юля бросила трубку и кинулась мне на выручку.

— Не надо, я сама! — запротестовала я, разглядев это залитыми чаем глазами.

Но когда Юля желает причинить добро, ее ничто не остановит.

Остальные участники застолья окончательно перестали жевать. Так и подавиться можно, когда прямо перед носом разыгрывается драматический водевиль.

Мой брат Юра дернулся было в сторону барахтающихся в яме нас, а потом взглянул на свою жену Любу с уважением. Напрасно он считал «ходячей катастрофой» ее. Подумаешь, расплавленный на плите телефон…

Ну а Вова давно понял: семейная жизнь — лучшее лекарство от скуки в целом, а с Юлей — особенно.

Сейчас у них подрастает очаровательная дочка Марьяша, в которой родители души не чают.

Так что Вове теперь вдвойне... весело.

Автор: Юлия Шоломова

Жми «Нравится» и получай только лучшие посты в Facebook ↓

Загрузка...