Ровно год назад я шёл поздно вечером по центру Москвы, по Большой Дмитровке. Было ветрено, мелкий снег, хотелось скорее в метро. Меня остановил парень, лет 28, в легком пальто, застенчивый. И я бы отмахнулся, сам торопился и замерз, но этот его застенчивый вид подкупил. «Извините, говорит, уже поздно, всем не до меня, я понимаю…» Я сказал, что ладно, послушаю, что там у него стряслось. Вдруг беда?
Парень рассказал о проблеме. Приехал из другого города, кажется, Тамбова, ищет работу – преподавателя английского, живет неподалеку в хостеле, и там уже нечем платить, а работу пока так и не нашел.
Рассказ звучал совершенно убедительно. Нет, я бы мог ему устроить экзамен на знание инглиша или вместе с ним дойти до этого хостела, чтобы выяснить, живет ли такой… Но я не стал ничего этого делать. «Сколько?» – спрашиваю. Ему нужны были две тысячи.
В общем, немалые деньги – чтобы отдать просто так. Он даже полез в карман, показать мне какие-то справки, квитанции… Да не надо, говорю. И две не дам, могу только тысячу: у меня трое детей, все дела. «Ой, ну хоть сколько! – обрадовался он. – Клянусь, я вам верну. Сейчас найду работу и до Нового года верну, запишите мой телефон!» Я ответил: «Нет, давайте устроим нам обоим маленькое новогоднее чудо. Запишите мой телефон и сами звоните. Когда будут деньги. И вернете. Я вам поверил сейчас, мне этого достаточно». Парень засмеялся, очень-очень благодарил. «Я позвоню, обязательно! Клянусь!». Он был очень искренний и трогательный в своих благодарностях.
Ну все же мы читали, как такая случайная купюра спасала начинающего художника или писателя. Я даже знаю подлинный случай, когда молодой и нищий художник Врубель явился на поклон к известному коллекционеру с просьбой дать ему хоть сколько-то взаймы, совсем прозябает. Коллекционер поверил и дал. А через год Врубель оставил в прихожей красивый портрет. Даже не встречаясь с благодетелем-коллекционером. Просто объяснил прислуге, кто он такой. Можно представить, сколько этот портрет стоил уже спустя лет десять, когда Врубель прославился. Раз в сто больше, чем дал коллекционер зимним вечером.
Но я отвлекся на художества. Что же было с моим парнем, которого я осчастливил тысячей?
Чуда не случилось. Он не позвонил. Ни до Нового года, ни после. Никогда. Он просто исчез. Мне потом несколько человек рассказывали, как такой же несчастный останавливал их примерно в том же месте и сообщал такую же печальную историю о себе. Многие верили. Может, один и тот же прохиндей, талантливый актер.
Но чудо все же случилось. На том же месте, буквально вчера. Там же на Большой Дмитровке меня остановила старушка. Платок, треснутые очки. Вежливо попросила денег, хоть сколько, ей надо на билет, вернуться скорее в свой город. Может, в тот же Тамбов, не помню. Но старушку я знаю, меня не проведешь: вижу ее тут давно, она местная, никуда она не спешит, иногда мы даже едим с ней за соседними столами в «Муму», у нее обед из одного супа как правило. Просто не запоминает же она всех прохожих. И кто-то мне даже показывал на нее: «Видишь, вон ту в платочке? Известная местная побирушка. Всем какие-то небылицы рассказывает о себе».
Короче, врет старушка. Про какой-то билет.
Но я дал ей денег. И дал гораздо больше, чем просила. Обманула – а я дал. Знал, что обманывает, а я дал. И логика моя очень проста. Потому что если давать только когда веришь – какое тут на фиг чудо? Чудо оно – не бухгалтерия, не отчет и печать, сумма прописью. Оно просто чудо. И прежде, чем старушка навечно отправится в свой небесный «Тамбов», пусть будет и у нее это чудо. Чудо без веры – и есть настоящее чудо.
Автор: Алексей БЕЛЯКОВ
