Сражаться за жизнь

— Смерть зафиксирована в 12 часов 35 минут, — деревянным голосом сказала медсестричка Таня.

Док молчал. Он прислонился к стене, руки в перчатках застыли камнями.

Ассистент Игорь посмотрел на него, вздохнул. Не привык ещё.

А он сам? Привык?

Док кинул взгляд в самый темный угол операционной. Там сидела Смерть.

Сидела и спокойно смотрела на него.

Никогда не привыкну.

— Док...

Это Игорь.

— Док, сказать мне?

— Я тебе буду очень благодарен, Игорь.

Он оттолкнулся от стены и пошел к умывальнику.

Выбросил перчатки. Вымыл руки. Умылся. Оперся о края умывальника. И посмотрел в зеркало. На фигуру, что стояла за левым плечом.

— Пошли чай пить, — сказала Смерть.

Док сорвал полотенце, вытер руки, шмякнул его обратно на вешалку.

— Пошли, мать его так…

Они сидели в его кабинете. Док предпочитал только заварной, но заварного как назло, не было, закончился, а Таню он звать не хотел, бедняга вымоталась не меньше, и сейчас плачет у себя возле шкафчика, а Андреевна ее успокаивает и отпаивает корвалолом. Для Андреевны корвалол – эликсир бессмертия, помогает практически от всего.

Док отыскал в шкафу пачку зеленого чая в пакетиках, бросил пакетики в чашки и залил воду.

Смерть благодарственно кивнула и притянула чашку к себе.

— Док, это же у тебя не первый раз.

Он выругался.

— Не ругайся, — Смерть отхлебнула чая, — А впрочем, ругайся. Так будет легче. Знаю. Можешь меня поругать как обычно. Как та меня там? Сукой черной называешь?

— Извини, — сказал Док.

— Всё нормально. Сука – это собака женского пола. Мне нечего обижаться. Собаки – хорошие. Почти такие же как люди. И умирают как люди.

— Ты и к ним приходишь? – поднял глаза Док, — Или есть Смерть собак?

— Ты Пратчета начитался на ночь? – хмыкнула Смерть, — Нет, конечно. Они сами добираются.

— Далеко добираться?

— Да уж не близко, — пожала плечами Смерть, — Я тебе вот что хотела сказать, док… Ты одержимым стал в последнее время. Не замечаешь? Притом, что у тебя процент меня очень небольшой. Сегодня — первый раз за много-много времени.

— Я не хочу никого терять.

— Я знаю, — сказала Смерть, — Но пойми одну простую вещь. Ты воюешь со мной. А со мной воевать не надо.

— Ты – зло, — Док отпил чая.

— Да, ты считаешь меня злом. Чистым злом. В чистом виде. Но я не зло. Как и не добро. Я – сама по себе. Я — Граница. Переход. Проводник. Как хочешь, так и назови.

— Но я спасаю людей, а ты их убиваешь.

— Да нет же, — ответила Смерть, и доку вдруг почудилась грусть в ее голосе, — Поверь, нет. Я встречаю их, чтобы проводить.

— Почему тогда ты скелет в черном? И с косой.

— Вы так меня видите. Знаешь, у меня есть друг.

— Друг??

— Ну, назовём его другом. Он видит меня девушкой. Тоже в черном. Но очень красивой. С сиськами третьего размера, кстати. И миловидной. Мы так во сне встретились. Терри видел меня как могучего старика. Совсем по-другому, да? А посмотри на то, как меня индусы рисуют, так я тебе со своим черепом и косой ангелом покажусь. Так что, всё дело в восприятии.

— Знаешь, когда это случилось? Когда я стал одержимым, как ты говоришь?

— Знаю, конечно. Когда ты потерял того ребёнка. Но я тебе скажу, ты ничего в том случае не смог бы сделать. Так было предопределено однозначно. Его имя было в Списке.

— Скажи мне, — док вертел чашку в руках, — Вот твой Список. Что бы я ни делал, но всё будет именно так, как записано? То есть, всё равно, что бы я ни делал, будет так, а не иначе?

Смерть загадочно покачала черепом.

— Не всё так просто, док. Не всё так просто. Но… Ты понимаешь, что будет, если я тебе открою этот секрет?

— Да, — он поставил чашку на стол, — У меня опустятся руки, если я буду знать, что моим пациентам предназначено умереть, и я могу быть слишком беспечным, если буду знать, что они будут жить.

— Уважаю тебя, док. – снова покачала черепом Смерть, — Но я тебе скажу ещё одно. Ты – врач. Думаешь, я просто так сижу почти на каждой твоей операции и смотрю? Если хочешь знать, я получаю нечто вроде наслаждения от того, как ты работаешь. Я восхищаюсь твоей работой. Только я тебе вот что хочу сказать. Ты воюешь против меня. А попробуй сражаться за жизнь.

— А разве это не одно и то же? – поднял брови док.

— Для тебя – не одно и то же. И для них, собственно, тоже.

Док замолчал. Смерть допила чай.

— Сейчас Таня позвонит, — сказала она.

— Девочку привезли, — раздался в динамике голос медсестрички, — Как вы, док?

— Всё хорошо, Танюш, я сейчас приду.

Он поднялся и глубоко вдохнул. Посмотрел на Смерть. И кивнул ей.

— Будешь смотреть?

— Конечно.

— Её я тебе не отдам.

Смерть ухмыльнулась и похлопала его по левому плечу.

— Конечно не отдашь, док. Мне с тобой не тягаться.