В детстве я мечтала вырасти, и стать врачом. И для этого у меня были все предпосылки: у меня имелась кукла Коля, рваная грелка, детская присыпка, старая клизма, шило, вата, бинт и пузырёк из-под валерьянки.
Всем этим я денно и нощно пользовала Колю и колину пластмассовую жопу. Я делала Коле уколы шилом, бинтовала его бинтом во всех неожиданных местах, лечила ему зубы (тем же шилом) и ставила пломбы из воды и присыпки, только зубов у Коли не было, и я расковыряла ему во рту страшную дыру.
Ничего, у каждого врача есть своё кладбище.
Потом Коля неожиданно умер. То есть, прям вот совсем. И лечению уже не подлежал, потому что представлял собой одну рваную рану, обмотанную бинтами.
И я решила стать продавцом.
У меня были игрушечные весы, гирьки из камней, деньги из лопухов, и красная пилотка, которая могла сойти за белую пилотку советской кассирши.
Ещё у меня был половник и кастрюля. С помощью этих двух девайсов и воды из лужи — я варила суп из грязи и говна, и продавала его во дворе по цене пять лопухов за порцию.
Потом кто-то украл у меня половник, и бизнес накрылся.
Так я решила стать учителем.
У меня был старый фанерный коричневый чемодан, на котором можно было писать: «21 сентября. Классная работа». Больше на чемодане ничего не умещалось, но и этого было достаточно. Подруги в один голос уверяли меня, что я самый настоящий учитель. И морда у меня достаточно противная. И ещё я хорошо знаю русский язык, и у меня есть красная ручка, чтобы подчёркивать ошибки, и писать в тетрадях: «Это очень какая-то срань, а не классная работа. 2»
Но в ручке кончились чернила, а второй красной ручки у меня не было. Я потеряла авторитет и мечту стать учителем.
И решила стать певицей. Для этого я даже путём интриг и адских подстав — пролезла в солистки школьного ансамбля. И три месяца пела песню про «Ты морячка, я моряк». Ровно до 27 декабря, когда в школе приключился учительский корпоратив, на котором нас попросили выступить.
После того корпоратива учителя спешно распустили наш ансамбль, и ласково приказали молчать об увиденном. И дали взятку: банку ветчины из гуманитарной помощи.
За ветчину, канешна, я молчала. До сегодняшнего дня даже.
А тогда, после того как наше трио бандуристов распустили — я решила попытать счастья в кулинарном техникуме.
Но меня туда не приняли. Сказали, что я очень прыщавая, и это напрягает. Как меня с такой эпидерсией к продуктам питания подпускать? А если у меня в процессе приготовления праздничного пасхального кулича — прыщ отвалится и в тесто упадёт? Это ж грех какой и антисанитария!
Так я и не стала кулинаром.
И врачом не стала.
И продавец из меня всегда был плохой.
И певица я только на уровне караоке, и когда все кругом бухие.
А вот писательницей быть я никогда не хотела и не даже не собиралась.
Походу, у кого-то Наверху на нас свои планы. Иногда очень даже непредсказуемые.
Автор: Лидия Раевская
