Как-то я смотрела один фильм, называется «Чужие». Там смелые люди сражались с жуткими монстрами. Но ведь «Чужими» бывают не только пришельцы...
***
Началась эта история во втором классе на крыльце школы, зимой. Стояла зима, над школой кружились снежинки, маленькие ледяные звездочки и Ната рассказывала про свою Маму. Мама у нее была просто отличная: учила ее шить, пела так красиво, и каждое воскресенье ходила с ней на каток, а еще пекла плюшки. Такие большие, пышные! Вкусные! И никогда не ругалась, представляете? Никогда! Даже когда Ната нечаянно разбила ее планшет! Даже за тройки! А еще собиралась отправиться с Натой в кругосветное путешествие, а еще...
— Так когда же она тебя заберет из школы? — приставали к ней (все хотели посмотреть на эту необыкновенную маму), — Нас вон ругают даже за четверки!
— Да, когда? — не отставала Дина.
— Ну, может быть, не сегодня, — Ната, всегда такая самостоятельная и уверенная вдруг замялась. И Ася поняла: никакой мамы нет. И от этого у нее, восьмилетней девочки, прямо под курткой пробежали мурашки.
— А может ты, все придумала, — подозрительно прищурился Толик, — Может…
— Замолчите все, — вдруг прокричала она, хотя обычно была очень тихой. Асю уже ждал папа, а Нату все никак не забирали. Темнело. Обычно за ней приходил дедушка. Но в этот раз его что-то не было видно. Видимо, склероз.
— Пойдем с нами! Нам по одной дороге, — вдруг предложила Аська. С тех пор началась самая крепкая дружба. Что бы ни происходило, девочки знали: им всегда по пути.
А мамы у Наты не было. Уже давно.
***
Они вместе читали «Котов-Воителей». Похожие коты там жили племенами и защищали племя от чужих. Асе покупали книжки, а Ната их читала вслед за ней. Их маленькое племя обосновалась на третьей парте от доски.
— Чур я предводитель, — заявляла Ната, — А ты, если хочешь — будешь глашатаем!
Асе тоже хотелось стать предводителем, но она согласилась. Она вообще была мягкой очень и рассеянной — то пенал забудет закрыть, то учебник оставит. То ручку сгрызет. Какой из нее предводитель! Ната все бурчала: «пропадешь без меня», но так по-доброму. Ася занималась скрипкой (привет от сестры), астрономией (папа-ученый), химией, и биологией, постоянно участвовала в различных конкурсах, олимпиадах. Ната жила с дедушкой и теткой все время мыла полы, убирала и готовила на всю семью.
Иногда им хотелось убежать. Асе — от конкурсов, олимпиад, фестивалей. А Нате от тетки ( с тех пор как обосновалась в их с дедушкой в доме, вредная стала жуть!). «Вот убежим, будем работать в детдоме, помогать всем-всем-всем брошенным малышам, — мечтала Ната, — Или устроимся в столовую! Печь плюшки да пирожки — вот оно счастье!»
Где-то там была долгожданная ВЗРОСЛАЯ жизнь. Перед глазами мелькали картинки — вот они с Натой пеленают брошенного родителями младенца, вот вместе достают противень ароматно пахнущих плюшек-улиток. Помечтав, Ася возвращалась домой, в объятья мамочки, папы, бабушки и сестренки, готовиться к очередному конкурсу. В котором, она непременно победит.
***
Единственный раз, когда Ася не победила был в пятом классе. К ним приехали девушки из кулинарного училища, учили готовить. Всем очень понравилось: они макали чернослив в шоколад, потом обваливали орешками. Вкуснотища! «Запоминай! Откроем кафе — пригодится!» — командовала Ната. А Ася все не знала, что ей хочется. Готовилась к олимпиаде по биологии — хотелось стать врачом, проводила с папой эксперименты — ученым, читала стихи — поэтом. Сегодня готовили — захотела с Натой открыть кафе.
На следующий день объявили кулинарный конкурс. Ася с мамой испекли огромный торт с кремовыми розами, всю ночь старались (правда готовила в основном мама, Ася же может все испортить). А Натка принесла на конкурс плюшки! Обычные плюшки! И получила...первое место! Стоит такая гордая и счастливая, улыбается. «Да мы всю ночь не спали, выпекая несчастный торт! А первое место за какие-то плюшки!» — Ася почувствовала, как в ней шевельнулось что-то темное. Совсем ей не свойственное. Это ТОТ ЧУЖОЙ, от которого нужно защищать свое племя. Только он был не снаружи, а внутри. Конечно, она бросилась поздравлять подругу. Конечно же хлопала громче других.
Их сфотографировали, и сделали магнитик. Этот магнитик она привесила на холодильник. «Пусть напоминает», — правда не известно, о чем.
***
Дальше картинки замелькали как-то слишком быстро: к шестому классу выяснилось — Асина хрупкость нравится мальчикам. Самый первый красавец носил ей портфель (она же такая хрупкая! Вдруг не донесет — надорвется.)
Вот они на катке. Ната не умела кататься на коньках, никто не учил. Она неуклюже катается с Аськиной мамой. (Та таскает ее за собой). Ася же уезжает вперед вместе с Ним, там они держатся за руки перешептываются. Снежинки — ледяные звездочки сверкают в ее волосах.
— Так дальше не пойдет. Нам нужно поговорить, — кричит Натка, не в силах сдерживаться, — Он тебе дороже, чем я?! Я тебе выходит… и не нужна вове?..
— Натусь, ты что, — изумляется Аська, под хихиканье жениха. И на фоне разгоряченной подруги она выглядит такой невинной. Такой милой, что Ната не выдерживает, стягивает коньки и уходит. Ася опоминается: бежит, заглядывая в глаза, как какая-то глупая собачонка.
Они помирились, конечно. Ася обещала уделять внимание и ей в следующий раз. Только следующего раза не было. «Я больше ее не возьму, — отрезала Асина мама, — Мне оно нужно — брать ее, таскать, на себе, учить кататься, а она потом тебе истерики закатывает. Только и хочет тобой помыкать!»
Вот Ната горячится все больше. «Либо я, либо он?» Бросала трубки. Асе неловко — как будто бы она сама это сотворила. На холодильнике висит магнитик где они вместе сидят возле плюшек. О чем-то напоминает. А по ночам ей снится заплаканное лицо подруги.
— Нужна ли тебе такая?! Топнет ножкой, — и ты скажи прощай. Получается, ты вроде как ни при чем, — намекает каждый, кому не лень.
Ася все гуляла по коридору с мальчиками, для которых была чем-то вроде трофея, упиваясь вниманием. На ревнивую, ставящую условия Нату, оставалось все меньше времени. И желания.
— Давай убежим из дома. Помнишь, как мы планировали, — молила Ната в последний раз, — Помнишь, как мы планировали?
Ася выросла. Ее не прельщала ни перспектива подтирать попу чужим детям, ни варить каши. Да и «Коты—воители» уступили место «серьезному». Ей скоро поступать в институт.
— Беги, если хочешь. Мне и дома хорошо, — отрезала Ася.
Ната не осталась в долгу. То организовывала бойкот «зазнавшейся выскочке». То Ася обнаруживала анонимные письма: «Приходи на стрелку,» — написанные размашистым почерком лучшей подруги (это не она писала, это тот Чужой). На «стрелку», конечно, не являлась ни та, ни другая сторона.
Но стало понятно: это конец. Их маленькое племя развалилось. Больно. Ася поплакала и перекочевала на первую парту на радость учителей. А Натка все кричала и кричала, но ее криком были изрезанные руки да короткие юбки. И волосы каждую неделю становились то рыжие, то фиолетовые, а то и вовсе красные.
***
В следующем году зима выдалась особенно холодная. И Натка сбежала. После того, как умер ее дедушка, опекуном назначили тетку — огромную, грозную, увидишь ее — сердце сожмется. Нату искали, но как-то не особо, словно и не хотели найти. Из ее боли, как это любят взрослые, сделали нравоучительный урок: «Пустилась по гиблой дорожке. Так будет с тем, кто не станет слушаться и учить уроки!»
«Я с ней общалась, знаю, чем подрабатывает,» — шептали Асе, видимо, хотели занять место ее Подруги. Но Асе становилось так гадко, что не дослушивала, отодвигалась.
***
А через несколько лет в почтовом ящике появилось письмо. Знакомый размашистый почерк на трех страницах просил прощения. «Прости. Это я потому, что меня бесило, как ты грызешь ручки (мои ручки!), что тебя во всем ставят в пример. Это потому, что тебя дома любили. Ты меня не узнаешь при встрече. Никто не узнает. Но знай, я всегда буду твоей подругой». Ася взглянула на старый магнит: они сидят, сблизив головы, на заднем плане — гора плюшек.
«Этот не ты, это тот Чужой. Он сидит в в каждом, и в тебе, и во мне, и даже в самом хорошем человеке. Только человек — не он,» — думала Асе. При встрече она ее все-таки узнала. Узнала в худой женщине с рано поседевшими волосами. Узнала и бросилась на шею.
— Странно, другие не узнают.
Тетка ее тогда выгнала. Натка беременная была в свои пятнадцать. Ребенок не выжил. Выкидыш случился у Натки в ту безжалостную зиму.
— А как ты выжила? — Ася вытолкнула вопрос из себя.
— В детский дом устроилась. Полы мыла, потом повариха взяла в помощники, она добрая. И ей легче и мне. Работала за койку и суп. А еще пекла плюшки, помнишь? Повариха так не умела. И деткам нравились!
Ася долго молчала, не знала, что сказать. Вроде бы что-то и нужно. Но Натка ее опередила:
— Смотрю, и ты без меня тоже не пропала! Ты заходи на плюшки. Я их ведь того… до сих пор пеку. Они мне, можно сказать, жизнь спасли. Мы же все-таки не Чужие!
Автор: Власова Александра
