Нина Ивановна растила своего сына одна. Овдовела, когда Костику было восемь лет. Муж, как все мужчины, за здоровьем не следил, курил, пил. Сначала по праздникам, а потом чаще. Но деньги зарабатывал. Костик его плохо помнит. Да и неудивительно. Дома бывал редко, в выходные, как правило, отсыпался.
Отработает смену на стройке, а по ночам подрабатывал сторожем. А когда друзья просили, то помогал с ремонтом квартир. Как-то надо было выкручиваться. В других семьях чаще жены работали на трех работах, а мужья так «уставали на одной», что все вечера восстанавливали силы на диване перед телевизором. Поэтому Нина Ивановна не жаловалась, не ругалась, прощала мужу пьянки.
Умер на работе от сердечного приступа. Говорили не прямо, намекали, что сторожил он не один, а с какой-то молодой девицей. Когда ему стало плохо, именно она и вызвала «скорую».
Нине больно было это слышать. Но о мертвом плохо не говорят. Деньги все до копеечки в дом нес, а кто из мужиков не гуляет? Редкость во все времена. Повздыхала, поплакала, да и забыла.
Трудно тогда им пришлось с сыном. Квартира у нее была трехкомнатная, оставшаяся еще от родителей, которые один за другим умерли за два года до мужа. «К себе прибрали», — говорили досужие соседи.
Подумывала обменять квартиру на поменьше — дорого платить. Но ведь сын растет, о будущем надо думать. Трешку разменять легче, чем двухкомнатную. Так они с сыном и жили вдвоем. Ни с кем Нина не хотела судьбу связывать, хоть подруги сватали ей мужчин, преимущественно из-за жилплощади.
Сын вырос, выучился. А потом привел в дом Наташу – студентку пединститута. Нина отвела им гостиную и спальню, а сама переехала в бывшую Костину детскую. Молодые на работу уходили, она домом управляла, готовила. А что ей еще делать? Не сидеть же на лавочке у дома целыми днями. Через год родился Славка. Она нарадоваться не могла. С удовольствием помогала нянчить внука.
Наташа после декрета вышла на работу, а Славка оставался на попечении бабушки. Тяжелее стало: квартира большая, семья растет, внук требует непрестанного внимания. Глаз да глаз нужен за мальчишкой. Стала Нина уставать, но не жаловалась. А кто им поможет, как не она?
Наташу в школе повысили до завуча. И денег побольше, и статус повыше. А дальше, возможно, станет директором. Ведь нынешнему уже за шестьдесят. Только как подменили ее. Начальственный металл слышался в голосе, когда выговаривала Нине, что не так погладила, суп недосолила, Славку неправильно одела…
Нина тактично молчала. «Устает, вот и срывается дома», — думала она. Да и пора ей хозяйкой в доме становиться.
То ли от усталости, то ли от возраста, хотя ей было чуть за шестьдесят, стала Нина забывчива. Голова кружиться да болеть стала, полежать бы днем, да то готовить надо, то гулять с внуком.
Однажды, пока Славка с такими же ребятишками по двору бегал, Нина на лавочке сидела, любовалась им. А потом пошли домой, а сумку и оставила. А там ключи, телефон и карта… Хоть денег осталось немного, но восстанавливать ее надо, канителиться. Спохватилась через минуту, когда к двери подъезда подошли, вернулись к лавочке. Да, какое там. Нет сумки. Никто не видел, кто взял, да уже все бабушки и мамы с детьми расходились по домам.
Что же делать? Села растерянная, с мыслями собраться не может. Славка рядом, испуганными глазенками смотрит. «Не плачь, баба», — говорит, а потом и сам заревел. Спохватилась тут Нина. Не дело так раскисать. Вспомнила, что карту надо заблокировать. Побежала к соседке, позвонила сыну.
Тот через двадцать минут приехал, отпер квартиру, сам позвонил насчет карты. Но деньги уже сняли. Внимательно посмотрел на мать.
— Ты как, мам? Все в порядке? Не паникуй. Ничего страшного, восстановим карту, и ключи сделаем, и телефон новый купим. Выпей что-нибудь от сердца. А мне на работу надо. Не волнуйся только, – сказал и уехал.
Вечером сын с женой на кухне разговаривали, иногда довольно громко. Обидные фразы до Нины долетали. Славка пришел к ней в комнату, прижался.
— Как можно ей маленького ребенка доверять? Сегодня сумку забыла, завтра дверь в квартиру не закроет… не далек тот час, когда Славку на улице забудет. Что ты молчишь? – говорила раздраженно Наташа.
— Не утрируй. С кем не бывает. Во-первых, ты сама телефон забывала в маршрутке. Разве ключи не теряла? А в «Детском мире» не ты Славку потеряла? — сделал небольшую паузу Костя. — Во-вторых, это моя мама. Славка ее любит. В садик отдадим? Давай. Он болеть начнет, будешь сидеть дома, а уроки? Сама же говорила, что для педагогов это всегда проблема — дети.
— Нужно что-то делать, — уже тише сказала Наташа.
Они еще что-то говорили, но Нина не разобрала.
— Баба, а ты не уедешь от нас? – вдруг спросил Славка и заглянул с надеждой ей в глаза.
— А куда же я от вас уеду? — удивилась Нина.
— Мама сказала, что надо квартиру разменять. Баба, а как это – разменять? На что? – сердце Нины сжалось от плохого предчувствия, но она улыбнулась.
— Не думай, малыш.
— Не уезжай, баба, — Славка скривил губешки, того и гляди заплачет.
Тут снова долетели истеричные слова Наташи, что Костя ее не любит, что у них все не так, как было раньше…
«Мешаю, намекает. – Вздохнула Нина. – Может, и правда, разъехаться нужно? А Славка все равно ко мне приезжать будет», — гладит его дрожащей рукой, а у самой на глаза слезы наворачиваются, и сердце ноет, будто за ниточку кто тянет.
Вечный квартирный вопрос. Думала, ее это не коснется. Жили дружно, никаких ссор, помогала, как могла. Теперь не нужна, значит. Комок в горле застрял, ни проглотить, ни вытолкнуть, а изнутри в него бьет сердце.
— Ну-ка, Славка, дай таблеточку выпью. — Нина потянулась к тумбочке…
Когда очнулась, над ней встревоженный Костя стоит, Славка испуганный, а Наташа мечется с телефоном в руках. Хочет Нина спросить, что случилось, да язык не слушается, словно деревянный.
Люди в синей форме вошли, на носилках ее понесли куда-то. Страшное слово «инсульт» сказали. «А Славка теперь как же?» — бьется в ее мозгу, но веки опускаются, словно голову придавило чем.
Костик навещал в больнице, только поговорить не получалось. Но Нина быстро шла на поправку. Сначала что-то мычала, а потом начала восстанавливаться речь. Про Славку спросила: «Айка?»
— Славка?- понял сын, — в сад отдали. Все хорошо. Но ждет тебя, скучает. Только и спрашивает, когда баба домой вернется. Боится, что ты не приедешь больше.
— А ты? – отчетливо спросила мать.
— Мам, ты ни о чем не думай. Главное – поправляйся, отдыхай больше. Мы действительно на тебя все повесили: и дом и Славку. А ты устала, возраст все-таки. Прости.
Она кивнула. Слезы на глаза набежали, опять комок застрял в горле. «Ой, нельзя волноваться, доктор сказал».
Перед выпиской уже хорошо говорила, предложила Костику обменять квартиру.
— Нет, мам. Как ты одна будешь? Тут мы рядом.
«Неужели Наташа больше не против, чтобы жили вместе? Или не хочет разменивать, чтобы трехкомнатная осталась?» — мысли лезут, накручивают Нину, не может тот разговор забыть.
Ходить стала меленькими шажками. А внук присматривал за бабушкой, чтобы дверь не забыла запереть, сумку не оставила, кошелек не потеряла. Напоминает, если что. Ей и приятно, но и тревожно. Ведь действительно забывчива стала. Это была их маленькая тайна. Славка даже отцу не говорил, что стал подсказывать бабе. «Растет», — с удовольствием думала Нина.
По вечерам, когда молодые с работы приходили, Нина старалась не мешать, в своей комнате сидела. Однажды шла мимо кухни, услышала, как Наташа тихо Костику говорит, что мама посуду не помыла, кран забыла вчера закрыть в ванной.
— И что? – остановил ее Костя.
— Ей хуже становится. Надо, чтобы она под присмотром всегда была…
— Не отдам бабу, — услышала она мальчишеский звонкий голосок.
Дверь распахнулась, и Славка бросился к Нине, обнял ее ноги, уткнулся головой в живот.
— Не бойся, баба. Я большой уже. Не отдам тебя никому.
Нина разрыдалась, а Костик потом приходил, просил прощения за Наташу.
Через год моя соседка Нина Ивановна умерла. Хотела проститься ней. Да Костя попросил посидеть со Славкой. Ни к чему ему видеть похороны. Прав, конечно. Славка должен осенью в школу пойти. Он молчаливый и притихший сидел на диване рядом со мной и крутил в руках какую-то игрушку — трансформер. Погладила по спине, а он прижался ко мне и всхлипнул.
— Баба никогда не вернется, да?
— Знаешь, пока ты ее помнишь и любишь, она будет рядом с тобой. Если трудно будет, она тебе обязательно поможет. Она очень тебя любила.
— Правда? – Славка поднял мокрые глаза и с надеждой посмотрел на меня. – Не забуду, — уверенно сказал мальчик.
Как хочется верить, что Славка вырастет добрым и будет помнить бабушку. Что из него вырастет хороший муж и сын, который будет заботиться о своих престарелых родителях.
Ведь самое сложное – это прощать, молиться и ухаживать за стариками. Ох, как это верно. Чаще приходится видеть, как дети, беря пример с родителей, не ценят стариков.
