Ольга Сергеевна, эффектная шатенка тридцати пяти лет, жена бизнесмена, с утра была не в настроении: муж опять уехал « по делам фирмы» на три дня.
Собираясь, он как -то виновато прятал глаза и бубнил про экстренное совещание владельцев всех строительных компаний…
Хм… Врун! Ольга Сергеевна знала это «экстренное совещание»: наглое, длинноногое, с крашеными « под блондинку» волосами, двадцати лет отроду.
Сейчас, наверное, « совещаются» в интимной обстановке…
Ольга вздохнула: — Какая же он сволочь, а ведь как клялся, как замуж звал…
Цветами заваливал, подарками…
Она помахала в окно сыну, играющему во дворе с собакой.
-Развеяться, что — ли…
Ольга Сергеевна позвонила шоферу:
— Влад, поехали в город, заводи машину, я спускаюсь.
Шикарный «Лексус» ожидал хозяйку у ворот красивого особняка.
— Куда едем, Ольга Сергеевна?
-Отвези-ка ты меня в город, в центр, в ювелирный салон, хочу выбрать себе что- нибудь…. этакое…
-Слушаюсь!
Влад посмотрел на грустное лицо хозяйки и подумал:- Опять из- за своего «козла» расстроилась. Эх, жизнь! Такая женщина хорошая, а муж… нда…
Влад уважал Ольгу Сергеевну за доброту и порядочность, и недолюбливал ее гулящего муженька, которого частенько возил «по бабам», как любил говорить Петр Иванович- владелец крупнейшей в городе строительной компании и десятка магазинов.
Вот и сегодня утром Влад отвез хозяина конечно же, не на совещание, а по известному адресу, где того ожидали «очень важные дела».
Как всегда, Петр Иванович показал Владу кулак и, прошипев:
— Молчи! Ей — ни слова! Заберешь меня через три дня, — резво помчался в знакомый подъезд, таща совершенно ненужный чемоданчик, заботливо собранный женой.
Не доехав до городского центра, машина с Ольгой застряла в огромной «пробке».
Сначала хоть как-то двигались вперед, потом совсем встали. Машина стояла рядом с Покровским собором, возле ворот которого сидел многочисленные попрошайки и нищие.
Был среди них мужчина средних лет с сильно обожженным лицом.
Повязанная выгоревшей банданой лысая голова, потрепанная рубашка, рваные джинсы, старенькая гармошка и сидящая рядом с ним прямо на тротуаре девчушка лет семи — вроде, ничего примечательного, если не считать ожога, обезображивающего его лицо и руки.
Мужчина пел песню давно забытого Вертинского, и чуть хрипловатый голос с чувством рассказывал о прошлой любви:
— Самой нежной любви наступает конец,
Бесконечной тоски обрывается пряжа...
Что мне делать с тобой, и с собой, наконец,
Как тебя позабыть, дорогая пропажа?
Ольга Сергеевна прислушалась:
— Будут годы мелькать, как в степи поезда,
Будут серые дни друг на друга похожи...
Без любви можно тоже прожить иногда,
Если сердце молчит, и мечта не тревожит.
-Сенечка! Так пел когда-то Сенечка…. — в памяти калейдоскопом закружилась прошедшая молодость, студенческие годы, первая любовь, ее Сенечка…
Смешливый, веселый Сенечка, простой пожарный, носивший ее на руках, смотревший на нее влюбленными глазами самого синего в мире цвета…
О, эти глаза… Любимые синие глаза… Она задыхалась от счастья, глядя в его глаза, а он клялся ей в вечной любви и вдруг исчез… исчез внезапно, непонятно…
Ольга на летние каникулы уезжала домой, к родителям, а по возвращении не нашла Сеню.
Говорили, что во время тушения пожара, спасая из огня ребенка, Сеня сильно обгорел и после лечения куда-то пропал…
Она искала его, приходила в пожарную часть, где служил Сеня, но ребята прятали глаза и разводили руками: дескать, не знаем, где он, что с ним... Уехал, а куда — не сказал…
— Но когда-нибудь ты, совершенно одна,
Будут сумерки в чистом и прибранном доме,
Подойдешь к телефону, смертельно бледна,
И отыщешь затерянный в памяти номер….
Ольга Сергеевна открыла дверцу автомобиля и вышла на дорогу. Какая-то неведомая сила вела ее на такой знакомый и родной голос…
Она подошла к поющему мужчине. Глаза его были закрыты, веки , как и все лицо, деформированы страшным ожогом. Он пел, опустив голову и качая ей в такт песне так же, как это делал Сенечка, когда пел своей Олечке :
— И ответит тебе чей-то голос чужой:
"Он уехал давно, нет и адреса даже...
И тогда ты заплачешь: «Единственный мой!
Как тебя отыскать, дорогая пропажа!»
Ольга Сергеевна смотрела то на мужчину, то на девочку, внимательно рассматривающую красивую, нарядную женщину, которая вдруг достала из сумочки пачку денег и положила на блюдце, стоящее перед ними.
Девочка толкнула отца, тот на мгновенье открыл глаза, и Ольга Сергеевна увидела все тот же, самый синий в мире цвет когда-то любимых глаз…
— Сеня?.. Сенечка… — женщина протянула руки к мужчине, — Сенечка!
Мужчина вздрогнул, перестал играть, невидяще повертел головой, закрыл глаза, повернул голову в сторону девочки:
-Доча, кто здесь?
— Пап, тут тетя столько денег нам положила! Богатая, наверное…
— А! Это хорошо. Спасибо, уважаемая! Спасибо. Благослови вас Господь за доброту и…. любовь….
Мужчина отложил гармошку и, приложив руку к груди, склонил голову.
Ольга Сергеевна какое-то время смотрела на склоненную голову мужчины, потом резко развернулась и побежала к машине, зажимая рот рукой и не видя дороги из-за хлынувших слез.
А мужчина, сунув в карман деньги, прошептал: — Спасибо, Олечка, любимая моя…и прости меня, если можешь…
На заднем сидении шикарного «Лексуса», забившись в угол и сжавшись в комочек, горько рыдала красивая, богатая женщина, оплакивая свою единственную, настоящую и потерянную любовь, и нынешнюю, удобную, но такую лживую, богатую жизнь…
Автор: Татьяна Наин
