День начинался замечательно: на столе абрикосовое варенье, плюшка в сахарной пудре и кофе с корицей, на окне — довольный кот Семён. На стекле морозный узор, на ногах пушистые носки. За окном минус 20, а в квартире тепло и пахнет лимоном: когда-то маленькая веточка стала деревцем и теперь его тонкокожие плоды источают нежный медово-мятный аромат. Шторы почти прозрачные, лёгкий тюль — узорчатый: она, кот и лимон любят много солнечного света. Часы с кукушкой на стене у всех вызывают недоумение, у неё — счастье. Книги на полках такие, что хочется перечитывать.
Муж уходил весной, сказал: она хорошая. Профессор. Вещи собирал скрупулёзно. Для оправдания ухода обвинял её в легкомыслии и любви к помоечным котам. А Семён, он раньше в подвале жил, а не в помойке, но муж сказал: это одно и тоже!
Она потом представила профЭссоршу: полная, немолодая, в хлопчатых чулках и очки. Или: молодая, худая, но тоже очки. Сидит над диссертацией, грызёт карандаш, задумчиво разглядывает узор на её ковре. Ковёр, как впрочем и остальное, не жалко.
Для сожалений есть в жизни события посерьёзнее, а она записалась на курсы и научилась шить. Рассказала соседке. Старушка принесла нафталиновый отрез в розочках, платье вышло на загляденье. Итог: всё лето из её многоквартирного подъезда выпархивали старушки, яркие, словно бабочки: в горошек, в крапинку, в клеточку, в цветочек и летели за творожком и геркулесом, улыбаясь своему отражению в витринах, оставляя шлейф из запаха ландыша и земляничного мыла.
Сейчас, зимой, она шьёт им тёплые фланелевые платьица и угощает лимонами, они вяжут ей пушистые варежки и носочки.
А вечером пропал кот. Обнаружилась незахлопнутая дверь и она, накинув на себя что под руку попало, помчалась во двор. Морозный чистый воздух совершенно не препятствовал её громким крикам проникать в каждый уголок двора и во многие квартиры. Наконец, одно из окон первого этажа открылось, показалась лохматая и заспанная мужская голова. Что же вы так кричите, девушка, спросила голова, что натворил этот несчастный Семён?
Потом они вместе спускались в подвал, светили фонариком, держались за руки, чтобы не потеряться, говорили «ой, мамочки!», когда луч света догонял убегающую мышь. Безрезультатно обойдя подвальные катакомбы, выбрались наружу, а там, на фоне близкой огромной луны, четко был виден силуэт кота на верхушке дерева. Потом оказалось, что это кошка, а не кот, но было поздно: на его куртке зияла дыра и немного кровоточила рана на щеке.
Он чуть слышно прихлебывал горячий чай и ел абрикосовое варенье, на щеке белела полоска пластыря. Она латала рваную куртку и горестно вздыхала. В кухню, неслышно ступая и жмурясь от яркого света, зашёл Семён: только что проснулся. Всё это время он сладко спал в шкафу, на опустевшей, после ухода мужа, полке. Там оказалось темно, тихо и приятно пахло от стопки махровых полотенец — то что надо для спокойного безмятежного сна. Ему снились рыбные котлеты и большой кувшин теплого молока.
Он купил новую куртку, а старую увёз на дачу: в ней можно ходить в лес за грибами. Она готовит их в сметане и печёт изумительный лоранский пирог. Когда созревают абрикосы, они варят душистое варенье и ароматный джем: зимой из открытой банки будет пахнуть летом, мёдом и тёплым солнцем. Старушки, глядя на её пополневшую талию, начали вязать крошечные носочки и чепчики. Кот, по-прежнему, любит спать в шкафу: только там ему снятся необыкновенные вкусные сны.
Автор: Gansefedern.
