Разруха, голод, холод, нищета, разрытые дороги, окопы взяли в кольцо человеческие жизни и норовят их затянуть так, чтобы не было сил вздохнуть, выжить.
У всех людей была одна общая мечта-победа. Шёл 1945 год, Победа манила к себе и ласково шептала: «Ещё немножко потерпите, ещё чуть-чуть подождите, и я вас встречу, обниму, расцелую и подарю вам мир и счастливую жизнь. Мы вместе прорвем блокаду разрух, нищеты, горя».
Колька весельчак, сидя на койке в госпитале, смешил солдат своими присказками. Он умел рассказывать так ярко, обширно, что живо представлялась вся картина происходящего в Колькином рассказе.
Смеялись больные громким заливистым смехом. Врачи прибегали в палату, успокаивали раненых, мол, разойдутся швы, нельзя напрягать и сотрясать от смеха залатанные раны.
На самом деле доктора были рады весёлому настроению больных, и порой сами смеялись над Колькиными баснями.
Как-то Колька сменил свой жанр и попросил раненых нарисовать победу:
-Представьте себе,, победу" в своём образе, как-будто из сказки, мы же знаем как выглядит зло, добро, а как выглядит победа?
Мертвая тишина наступила в палате, только изредка слышался шелест бумаги и скрежет карандаша. Всё ушли в думки. Все настолько сосредоточились, что пришедший врач в недоумении спросил:
-Что случилось, кто вас загипнотизировал? Но когда узнал в чем дело, то тоже пошёл, улыбаясь, рисовать «победу».
Колька нарисовал полногрудую молодую женщину с венком из колосьев пшеницы на голове, в руках каравай хлеба, над женщиной синее небо, солнце, впереди река течёт.
Иван нарисовал радугу, детишек сидящих на ней.
Степан — поля, стога, лошадей.
Василий нарисовал школу, детишек, и вишнёвый сад.
Виктор изобразил солдата, несущего знамя.
Все рисовали то, что приходило на ум, что стояло перед глазами.
Только Андрей ничего не нарисовал. Все забыли, что у него нет правой руки, а левая была спрятана в бинтах так, что не было видно пальцев. Но он вышел из положения и сказал, что он победу видит светлой, белой, без чёрных пятен, как этот лист. Все со слезами на глазах засмеялись.
Колька-весельчак уже третий месяц лежал в госпитале и успел насмотреться на открытые раны солдат, на душевные боли, на стоны, крики.
Все он слышал, все он видел. Он знал судьбу многих, от раненых товарищей писал письма их родителям, невестам.
Он очень любил разукрасить чувства, что порой больные его тормозили, смеясь:
-Ну ты что, она таких слов сроду не слышала, а ты понёс такое. Сразу догадается, что не я пишу, а кто-то другой, и будет волноваться, что дела мои плохи, так как ни сам пишу.
Пиши «здравствуй, все хорошо... прощай".
Колька спрашивал:
-Где же про красивые глаза, где, что ночами не спишь, представляя встречу, где любовь неземная?
Все смеялись над его желанием обнять весь мир своими красивыми фразами. С самого утра он подходил к тяжело больным и начинал помогать справить нужду, за это ему отдельное спасибо, потом помогал кормить тех, кто не мог держать ложку, помогал бриться, поправить одеяло, постель, написать письма.
Выходило так, что Колька к вечеру уставал так, что, ложась в кровать, говорил сам себе: «Как-будто с поля пришёл, устал так, словно за плугом день шёл».
Все ему были благодарны и не хотели, чтобы его выписывали. Еще Колька любил играть на гармошке и петь песни. Когда услышали, как он поёт, то не могли не плакать.
Его песни так теребили душу, что подушки от слез были мокрыми, а Василий, целуя Кольку, начал уговаривать после войны поехать к нему в деревню, так как там не было гармониста.
Мол, женишься, дом есть новый, корова будет, земли немеряно, работай да поигрывай, и будешь как блин в сметане бултыхаться.
Врачи тянули с выпиской по одной причине. Коля являлся позитивом, радостью для больных, своим юмором, смехом способствовал выздоровлению раненых.
Даже без рук, ног, больные, слушая его наставления, преображались, крепились и сквозь слезы улыбались.
Про свою жизнь он сочинял, но все думали, что он говорит правду. Так как каждый раз он рассказывал одно и то же, точь-в-точь, ничего не прибавляя и не убавляя.
Его нельзя было поймать на вранье. Он рассказывал, улыбаясь, что у него есть родители, что отец воевал, но вернулся домой после ранения, что невеста его самая красивая, добрая, покладистая, что уже согрешил с ней, но война помешала жениться, но он исправит ошибку сразу же после выписки из госпиталя.
Деревня очень большая, Колька первый и последний, наверное, такой артист на всю округу. Ведь он не только играет и поёт, так он и пляшет лучше всех. Сам сочиняет песни, частушки и подбирает музыку.
Много весёлых историй рассказал своим друзьям по палате, многие из других палат приходили послушать его пение. Но настал день, и врачи ему сообщили о выписке. Все пригорюнились. В палате нависла тишина, обнявшись с печалью.
Глядя на раненых, Колька попросил разрешения у врачей закатить последний концерт. Собрались все больные, все кто только в состоянии мог передвигаться, а многих несли на руках, многие, опираясь на костыли, вприпрыжку спешили послушать артиста.
Вначале слушали песни в тишине, потом со шмыганьем носами, потом, не стесняясь своих слез, ревели все.
После концерта Колька со всеми попрощался, всех обнял, всем нашёл нужное, дорогое слово. Облепив окна, смотрели, как шагал счастливый солдат домой к своей невесте, родителям.
Обернувшись назад, Колька припустился в пляс, а потом помахал рукой и быстрой походкой удалился.
Долго ещё раненые смотрели вслед Кольке и завидовали белой завистью. Никто не знал, что возвращаться Кольке некуда было, сам он из писем друга знал, что деревню сожгли, отца на войне убили, маму и невесту фашисты расстреляли.
Колька шёл и рыдал. Один он знал, как ему трудно было играть роль счастливого человека, весельчака в госпитале.
Роль, которую обыкновенный парень сыграл на высшее звание артиста!
Автор: Наталья Артамонова
