Их сдружила кошкина смерть, вот ведь как бывает иногда в жизни. Они терпеть друг друга не могли, за все время знакомства до этого события не сказали друг другу и пары теплых слов – ну, так уж вышло. Если бы не Муся, непонятно вообще, как бы повернулась судьба этих людей.
Женечка и Фаина Андреевна жили в одном подъезде и постоянно конфликтовали. У обеих был сложный, чтобы не сказать больше, характер, только Фаине Андреевне было около семидесяти, а Женечке только-только исполнилось 10.
Трудно сказать, с чего все началось, может, Женечка слишком громко топала под дверью у Фаины Андреевны, а может, Фаина Андреевна как-то из-за пустяка сделала Женечке замечание вредным скрипучим голосом – но между ними при встрече буквально проскакивали искры. Женечка задирала нос, Фаина Андреевна обязательно высказывалась по поводу внешнего вида, или поведения, или просто так – она всем делала замечание, мимо нее, сидящей на лавочке с суровым выражением лица, даже старший по подъезду Михал Сергеич норовил проскользнуть боком, вытянувшись по струнке.
Фаина Андреевна жила одна, детей у нее не было, с дворовыми старушками она не зналась, и в ее ежедневных многочасовых прогулках компанию ей обычно составляли некрасивая умная кошка Муся и собака Жулька неизвестной породы.
Она гуляла в любую погоду, круглый год, по неизменному маршруту: помойка — теплый канализационный люк у автомастерской — парк — магазин — приподъездная лавочка. Кошка Муся на удивление спокойно следовала за ней всю дорогу вместе с собакой Жулькой, и обе они привычно присаживались подождать Фаину Андреевну в каждом из пунктов ее маршрута, пока та методично выкладывала для дворовых животных бумажные коробочки с кашей, косточки, остатки хлеба и прочую нехитрую снедь, аккуратно складывала опустошенные пакетики обратно в свою сумку и следовала дальше.
Бабки тихонько ругались ей вслед — что прикармливает бродячих животных, подлежащих отлову и отстрелу, а она и ухом не вела, и делала спокойно то, что считала нужным. Упрямая, несгибаемая. Могла и послать матерно, если ей докучали, поэтому прочие бабки не одобряли ее издали и шепотом, чтоб не услышала.
Однажды Женечка увидела Фаину Андреевну в стороне от привычного маршрута: она стояла, прислонившись лбом к дереву, недалеко от парка, около нее сидела Жулька с поникшим видом, а Муси не было видно. Что заставило Женечку подойти – она потом так и не смогла вспомнить. Она не была воспитанной девочкой, и никогда не игралась в тимуровцев, но в тот раз подошла и спросила немножко издалека, опасливо вытянув шею: «Вам помочь? Вам плохо?» Только уже подойдя почти вплотную, Женечка увидела, что Фаина Андреевна плачет, и что возле ее ног лежит небольшой плоский сверток, из которого виднеется полосатый хвост.
Оказывается, в белое чистое вафельное полотенце была завернута Муся. Она последние два дня она не ела и отказывалась гулять, и Фаина Андреевна уже хотела ее везти в пригород, к ветеринару – но этим утром она просто нашла мертвую Мусю у входной двери на коврике. Видимо, вышел отпущенный кошкин срок, она ничем не болела и умерла как бы во сне, прожив длинную кошачью жизнь, почти 17 лет.
Плакала Фаина Андреевна оттого, что надо было Мусю похоронить, а у нее не было даже лопаты, и она почти дошла до парка по привычному маршруту, когда поняла, что ямку копать будет нечем. Даже кухонную лопатку не додумалась взять... Женечка, выслушав ее рассказ, тут же рванула домой – у них на балконе с незапамятных времен хранился ржавый «дачный» инвентарь, символ несбывшейся мечты о собственной даче.
Уже через 10 минут она принесла лопату с коротким черенком, и дальше пошла вместе с Фаиной, и даже помогла копать ямку в парке, в стороне от основных аллей. Фаина Андреевна больше не плакала, в отличие от Женечки – которая все-таки неожиданно для самой себя разревелась, когда Фаина Андреевна так бережно и осторожно, как будто он был живой, укладывала белый сверток в неглубокую ямку, потом поправляла неловко высовывавшийся из ямки хвост, потом аккуратно засыпала землей свою любимицу с непреклонным и строгим выражением лица.
Это были первые похороны, на которых Женечка присутствовала, и они оставили сильный след в ее душе: она впервые видела вблизи настолько большое человеческое горе, что оно требовало молчания и уважения.
После похорон они как-то незаметно, без особых предварительных договоренностей, пошли к Фаине Андреевны домой, и пили чай с сушками, и Женечка долго-долго слушала истории о том, как Фаина Андреевна нашла Мусю на помойке еще котенком, и принесла домой, и отмыла, и выкармливала с помощью пипетки теплым молоком, и учила играть фантиком и пользоваться туалетом, а потом обучала простым командам, а потом – много лет общалась с Мусей почти на равных, потому что она все-все понимала, ну совсем как человек.
С тех пор они как-то незаметно подружились.
Женечка узнала о том, что Фаина Андреевна – фронтовичка и ветеран войны, только 9 мая, когда та достала в честь праздника свой парадный китель с орденами и медалями.
Уважительно трогала награды, спрашивала, как каждая из них называется. Фаина Андреевна отвечала скупо и коротко, без ожидаемой гордости, и только спустя пару лет, когда они уже общались совсем доверительно, Женечка узнала причину такого отношения: Фаине Андреевне война далась очень тяжело, ничего героического она в ней не нашла, зато потеряла мужа, почти всех своих подруг-однополчанок, и получила ранение, в результате которого у нее уже никогда не могло быть детей.
Вспоминать войну она не любила, поэтому Женечка только отрывочно знала некоторые вехи ее фронтовой жизни, и очень ценила каждый такой рассказ, обычно под настроение, или если войну напомнит какой-нибудь фильм.
Бабушки у Женечки не было, родители были постоянно заняты работой и разборками между собой, и поэтому она много времени стала проводить у своей новой приятельницы.
Постепенно и как-то совсем незаметно взяла на себя многие ее домашние обязанности: походы в магазин и в аптеку, оплату коммунальных услуг, стирку больших вещей, типа штор, покрывал и пододеяльников, а также мелкий ремонт – у Фаины Андреевны последние годы сильно сдало зрение.
Разговоры, которые они вели за чаепитием — одно из самых ценных воспоминаний Женечки; именно Фаина Андреевна утешала ее после первой неудачной влюбленности, в своей обычной ругательной манере; именно Фаина Андреевна дала ей денег из своей пенсии, когда Женечка потеряла кошелек, выданный ей мамой для одной важной покупки; именно она настояла, что нужно заканчивать 10 классов, а не 8, как собиралась сама Женечка; именно она учила всегда доводить начатое до конца и настаивать на своем до последней капли крови, если уверена в своей правоте.
Она же научила Женечку кое-каким словам, которые очень потом помогали ей в некоторых трудных жизненных ситуациях, и которые ни в коем случае нельзя было произносить при маме. Во всех конфликтах Фаина безоговорочно брала девочкину сторону, ругалась ругательски на ее обидчиков и однажды даже обещала пойти в школу, чтобы разобраться с учительницей, с которой у Женечки намечался конфликт... К счастью для учительницы, конфликт рассосался как-то сам собой.
Это была очень странная дружба. Они часто ссорились, и чаще всего из-за чепухи – у обеих был невыносимый характер. Обычно первый шаг к примирению делала Женечка – ей становилось жалко упрямую одинокую старуху, да и скучала она по ней очень сильно, поэтому через пару-тройку дней после размолвки она приходила сама, открывая дверь своим ключом, молча заглядывала в пустой холодильник, брала с серванта деньги и шла в магазин, а по возвращении ее уже ждал на кухонном столе свежий чай, варенье, сахар-рафинад и сушки. Только один раз Фаина сама позвонила Женечке после ссоры – из больницы, и попросила сухим нейтральным голосом проследить за Жулькой, пока ее не будет.
Женечка, конечно, каждый день потом к ней ездила, возила продукты, готовила для нее домашнюю еду, выводила гулять в больничный дворик, а соседки по палате говорили: Фаина, какая у вас замечательная внучка! Та без улыбки строго отвечала: «Внучка как внучка, нормальная девка. Умная, характерная». Умной характерной девке тогда шел уже 16 год.
Женечка плакала после смерти Фаины Андреевны почти месяц не переставая, и днем и ночью, и ее родители даже сердились и хотели уже обратиться к невропатологу: ну нельзя же так долго убиваться по совершенно постороннему человеку? Они почему-то никак не могли понять, что посторонней Фаина Андреевна для Женечки уже давным-давно не была, наверное, с того самого дня похорон Муси, и дальше – все 7 долгих лет их дружбы.
Несмотря на яростное сопротивление мамы и молчаливое недовольство папы, Жульку после смерти хозяйки она забрала к себе, как и ордена с медалями, которые Фаина Андреевна завещала именно Женечке. Квартира Фаины отошла государству, и много лет потом Женечка проходила мимо знакомой двери со сжавшимся сердцем – пока новые жильцы не поставили красивую новую железную дверь.
Когда Женечка показывала ордена своему маленькому сыну (а потом и дочери), то всегда говорила ему: это боевые награды бабушки Фаи. Она была мне неродной бабушкой, но она очень-очень много значила в моей жизни, и я до сих пор ужасно ее люблю и страшно скучаю по ней...
Автор: Юлия Куфман
