Мужчина просто жил. Не очень задумываясь о высших сферах, рассуждая о смысле жизни и стремясь к совершенствованию. Читал он, впрочем, тоже очень мало. Времени не хватало. Во-первых, семья. Во-вторых, животные. Он как-то тоже не задумывался об этом. Так получалось с самого детства. Горсть корма в пакетике в карман и пошел на работу или в магазин.
А дома тоже поди услужи всем котам, собакам, птицам, жене… Вечно кричащей на него и по поводу и без. Ну, что. Выпивал. Как все, впрочем. Иногда мог и налево свернуть. Если никто не видел. Короче, не ангел, а скорее – безобразник в самом полном смысле этого слова. И не говорите мне, что он исключение из правил, и что всё остальное человечество – ангелы небесные. Нет. Может, именно вы никогда не грешили, тогда – флаг вам в руки – киньте в него камень.
С одеждой тоже было не очень. Во-первых, денег не оставалось, поскольку всё что было тратил он на уличных друзей своих. А во –вторых, не очень то и хотелось. И так сойдёт, думал он осторожно пряча в широком кармане штанов украденную в магазине банку консервов для кошек.
Даже скандалы жены постоянно разносившиеся из окна их квартиры не очень трогали его. Ничего, ничего, думал он. Скоро на работу, а там…
А там я встречу своих котов и собак. Но было одно. Одно, что страшно расстраивало его. Многочисленные питомцы, жившие у него дома были не вечны. Они умирали и мужчина горевал, как будто умер единственный и самый любимый человек на Земле. Очень близко к сердцу он принимал уход питомцев своих. Просто откалывался у него кусочек этого самого сердца и уходил вместе с любимым котом попугаем или собакой. Наверное, поэтому сердца и не хватило на всех. А точнее, на всё. А ещё точнее, на всю жизнь. А хватило только на часть её. Небольшую.
Они шли с женой в магазин. И она, как всегда, пилила его обвиняя во всех проблемах, неудачах и напастях этого мира, когда…
Когда мир качнулся и пошел куда-то влево. Мужчина споткнулся и покатился по тротуару. Жена его вскрикнула и бросившись к нему попыталась поднять.
Он смотрел на неё и пытался произнести что-то побелевшими губами. Она приложила ухо к ним и услышала:
— Малышей моих не бросай.
Это была последняя просьба и последние слова его на Земле. Когда он открыл глаза, то увидел обычную комнату в обычном доме. Только коридор был очень длинным. Бесконечным.
Вдоль коридора стояли, сидели и ходили бесконечные толпы. Окошко на дверях приоткрылось, и высунувшаяся голова назвала его имя.
Толкнув дверь он вошел в просторную комнату. За большим столом сидел седой человек в обычной одежде. Стареньком потёртом костюмчике. Поправив сбившийся набок галстук он посмотрел на мужчину и открыл большую толстую книгу.
-Ну- с, уважаемый, сказал он посмотрим, посмотрим, что наш гроссбух на ваш счет скажет. Итак.
-Однако, заметил пожилой мужчина и сняв пенсне посмотрел внимательнее на нашего мужика.
-Да ты, разлюбезный, вор.
Мужчина замялся.
-Ну, что, вор. Да, вор. Не было денег, а они снаружи очень кушать хотели, вот я и крал консервы.
Пьяница, драчун, скандалист, обманщик и гуляка, продолжал мужчина в стареньком костюмчике. Он вернул на нос пенсне и заметил.
-Из всех грехов, пожалуй, только убийство и лжесвидетельствование обошли стороной. Он усмехнулся.
-Что же, вы. Могли бы уже для комплекта и постараться, так сказать, что бы набор полный был и мужчина в пенсне усмехнулся.
— Мужик мялся и краснел. Всё больше и больше.
-Помер то от чего, поинтересовался мужчина в стареньком костюмчике и подперев голову правой рукой уставился на него.
Мужчина покраснел ещё больше.
— От сердца, ответил он. Чего-то там не сработало.
-Аааа. Понятно. Значит, так и запишем, и достав откуда-то гусиное перо служащий окунул его в чернильницу, стоявшую справа от гроссбуха и стал скрипеть пером по пергаменту.
-Помер от сердца. Гулянки, пьянка, скандалы, доконали, значит. А в своё оправдание ничего не скажешь, поинтересовался служащий. Я ведь сейчас всё запишу и перейдёшь ты милок в следующую комнату. Некогда мне тут с тобой рассусоливать. Сам видел, народу сегодня много преставилось. В этой, другой комнате тебе приговор и сварганят быстренько.
Последний раз спрашиваю – что в своё оправдание скажешь?
Мужик вздохнул тяжело и развёл руками.
-Хорошо, сказал служащий. Значит, так и запишем.
-Причина смерти – острая сердечная недостаточность. Грешник на все сто. Оправданий нет.
Проходи, проходи, строго сказал он показывая на дверь за собой. Не задерживай.
Мужчина отворил дверь и прошел в небольшую комнатку. Белый свет стуился откуда-то из потолка. Посреди комнаты стоял стул с высокой резной спинкой. На нём сидел старик в одежде напоминающей широкий белый халат со свободными рукавами. Волосы и борода были совершенно седые.
-Итак, начал старик. И на его коленях оказался раскрытый гроссбух. Он одел очки и прочёл запись служащего.
-Что ж ты так, сочувственно заметил он мужчине. Ни оправданий, ни причин, ни просьб о помиловании.
-Так я, это, замялся мужчина. Вроде как, одно к другому не имеет отношения.
-А это уже мне решать, что имеет отношение, а что нет, строго перебил его старик.
Ни собак, ни котов, ни птичек своих небесных не вспомнил. Что так-то, удивился он.
-Так я, это, опять смутился мужчина. Это же для души было. Обычное дело.
-Вот оно как, усмехнулся старичок. Для души, говоришь. Дело обычное? Ну-ка. Ну –ка. Проверим. И он, поднявшись, открыл ещё одну дверь находившуюся за стулом с резной спинкой.
-Проходи, пригласил он мужчину. Пойдём посмотрим, что ты там для души по обычному делу натворил.
Они пошли по нескончаемому пустому коридору пока не подошли к двум дверям, находившимся с правой стороны.
Стрик взмахнул рукой и перед дверьми возникли огромные старинные весы с двумя крюками по сторонам и подвешенными на них медными тарелками очень большого размера.
Старик ещё раз взмахнул рукой и на правую тарелку посыпались чугунные гири.
-Это грехи твои, задумчиво заметил старичок в халате.
Мужчина тяжело вздохнул. Гири сыпались и сыпались, и тарелка под огромным весом стукнулась в пол с такой силой, что по мраморной плите пошли трещины.
Мужик ещё раз вздохнул. На этот раз, обречённо.
Старик подошел к нему и протянул руку к левой стороне груди. В его руке возникло маленькое огненно-красное пульсирующее сердце.
— Посмотрим, сказал старик и положил сердце на левую тарелку.
Мужчина широко раскрыв глаза смотрел на это понимая, что такое малюсенькое сердечко не может перевесить огромный и тяжеленный груз из чугунных гирь.
Левая тарелка слегка качнулась и замерла в воздухе.
Мужчина опять тяжело и обречённо вздохнул. И вдруг…
Вдруг левая тарелка упала. Она упала с такой скоростью и силой, что все чугунные гири с правой подскочили вверх и взлетели в воздух.
Гири лопались одна за другой. Как мыльные пузыри.
Мужчина смотрел на это затаив дыхание. Он не верил своим глазам.
-Да грехи то у вас у всех почти одинаковые, заметил старик. И вес почти всегда тютелька в тютельку. А вот это. И он показал на маленькое огненно-красное сердечко, пульсирующее на левой тарелке.
А вот это всегда разное.
Ты вот отдавал своё сердце по кусочкам. Всем, кто в этом нуждался. Всем под ногами и над головой. Всем, кто хотел есть и пить, всем кого надо было погладить и сказать доброе слово. Ты отдавал его каждому своему питомцу, ушедшему на Радугу и этот кусочек, помогал ему. Отдавал и отдавал. Ничего не оставляя себе и даже не задумываясь об этом.
А каждый отданный без оглядки кусок возвращался непомерным грузом. И складывался. Вот оно и не выдержало. Поэтому и вес такой. Поэтому он всегда разный.
Старик подошел к одной из дверей и открыв её сказал:
-Проходи, проходи и можешь располагаться и отдыхать сколько хочешь. Хоть до самого вечера. А утром, так сказать с новыми силами и за работу.
-Это за какую же работу, возмутился мужчина. Всю жизнь вкалывал. И после смерти не дают отдохнуть?
-Некогда тут отдыхать особенно, заметил улыбнувшись старичок, вдруг ставший выше ростом и мгновенно сменив старенький халатик на костюм тройку с ярко-красным галстуком. Пойдёшь по животной части. Нехватка у нас с кадрами там. Профессиональное выгорание и вообще, нервы никуда у ребят быстро становятся. Так что, извини. Время тебе до утра. И старик в элегантном костюме развернувшись пошел назад быстрой молодой походкой.
Мужчина посмотрел ему в след и вошел в дверь. Перед ним расстилалась огромная, светлая поляна со множеством маленьких домиков и людьми, игравших в разные игры, лежавших на траве или беседующих сидя на скамейках.
К мужчине бросились его давно ушедшие родители, друзья, родственники. Рядом прыгали его коты, собаки, птички садились ему на плечи и голову.
Мужчина улыбался. Но вдруг все люди, находившиеся рядом, замолчали. Они вставали со своих мест и подойдя к мужчине прикасались к нему руками. Потом что-то вспыхивало внутри подошедших и на их лицах отражалось неземное блаженство.
-Чего, чего это они, спросил мужчина удивляясь у своей матери.
-А посмотри, сынок, сказала мама и показала на его грудь.
Мужчина перевёл взгляд вниз и увидел, как у него там, где должно быть маленькое больное сердце, бьётся огромный и яростно красный шар.
-Это особый знак, улыбнулась мама, я всегда знала, что ты у меня особенный.
И они, обнявшись, пошли к скамейке возле одного маленького домика.
Им было о чем поговорить. И времени было предостаточно. До утра.
Почти целая вечность.
Автор: Олег Бондаренко
