Никогда он раньше не думал, что придется просить милостыню. Так и говорил: «Да я лучше помру, а на паперть не пойду». Но, оказалось, правду говорят, что от тюрьмы, да от сумы не зарекайся. И вот пришлось... Обо всем этом он думал, поспешно собираясь, чтобы успеть к восьми часам.
***
В воскресенье Алексей Степанович Никитский встал пораньше, чтобы к восьми часам быть на месте. Сегодня надо было поторапливаться. Возле парка, где он обычно сидел, прося милостыню, ожидалось большое количество туристов. Местные не очень щедры на подати, но он надеялся, что сегодня будет много приезжих, и тогда он наконец сможет собрать нужную сумму на билет, да на подарки, гостинцы, чтобы съездить к племяннице в Москву. Была у него такая мечта.
Когда-то они были близки с Настенькой, дочерью покойного брата, но потом она вышла замуж и уехала в столицу. Вскоре родилась у нее дочка Анечка, но так случилось, что муж оставил Настю с дочкой. А одной ребенка поднимать нынче тяжело. Поначалу Алексей Степанович помогал ей, чем мог, когда тысячу выкроит с крохотной пенсии, а бывало и пятьсот рублей всего, да дворником подрабатывал, опять же, копейку лишнюю добывал.
Но потом стало совсем плохо: в магазинах в очередной раз все подорожало, и коммунальщики последнюю шкуру сдирали, да и дворником уже не смог он работать, потому что в один далеко не прекрасный день потерял Алексей Степанович зрение. Проснулся однажды утром, а вокруг темнота. Врачи не смогли помочь, сказали — профессиональное.
Никитский всю жизнь проработал сварщиком. И зарабатывал неплохо, и жена у него была когда-то, да только ушла, не успев родить ему детей. И правильно сделала, не стал он себя оправдывать, выпивал тогда крепко, зато и зарабатывал по тем временам очень неплохие деньги. Но то было раньше.
И вот уже пять лет прошло, как он ослеп. Привык уже. И только одна мечта у него была – навестить племянницу с внучкой. Нет, он не собирался к ним в гости надолго, так, на один день всего. Потому что Настя сама жила в коммунальной квартире с маленькой дочкой и также, как он, перебивалась с копейки на копейку.
Уж очень хотелось посмотреть старику на внучатую племянницу, которую он никогда не видел, так как от роду той было всего четыре года. Посмотреть — это, конечно, образно говоря, но хоть поговорить, голосок послушать, за маленькую ручку подержать, ведь родная кровиночка.
Алексей Степанович не жаловался на жизнь, жил, как все люди, в собственной однокомнатной квартирке, что находилась в подвальном этаже старого дома, исправно оплачивал квартплату, которая повышалась из года в год, оставшихся от пенсии копеек хватало лишь на пропитание.
Никогда он раньше не думал, что придется просить милостыню. Так и говорил: «Да я лучше помру, а на паперть не пойду». Но, оказалось, правду говорят, что от тюрьмы, да от сумы не зарекайся. И вот пришлось.
Обо всем этом он думал, поспешно собираясь, чтобы успеть к восьми часам. Краем уха вчера услышал, что к этому времени первый автобус с туристами прибудет. Побрился по привычке на ощупь, надел единственный пиджак на застиранную, когда-то белую рубашку, да старые брюки. Не забыл очки солнцезащитные, которые подарил ему кто-то из прохожих, затем в прихожей обулся, взял тросточку, коробку под деньги, картонку с объявлением и пошел не спеша к своему законному месту. Дорогу за эти годы назубок выучил и без глаз вполне обходился.
Место было оплачено кому положено и числилось за ним уже несколько лет. Алексей Степанович исправно платил «аренду», потому его никто не трогал.
Успел, автобус еще не пришел. Разложив старое байковое одеяло прямо на обочине тротуара, он уселся и поставил перед собой коробку и табличку, на которой было лаконично написано: «Помогите слепому».
Тут же тетка с ребенком, проходя мимо, недовольно проворчала:
— О, глядите-ка, еще один уселся!
— Мам, давай рубль слепому дедушке дадим, — пролепетал мальчик лет шести.
— Еще чего, притворяется он, Владюш, пойдем.
Алексей Степанович вздохнул, часто такое слышал, что поделать, люди всякие мимо проходят.
— Что ж, ты дед, так вырядился? — рассмеялся кто-то, кинув монету в коробку. — На улице жара, солнце вовсю светит, а ты в пиджаке.
Но дед только сказал:
— Спасибо.
И тут же окликнул девушку, прошедшую мимо, по стуку каблучков определив, что молодая:
— Девушка, погоди, милая!
— Что? — недовольно буркнула та, лишь на мгновенье замедлив скорость. Сколько же липовых слепых развелось, про себя подумала она, но притормозила.
— Ты, дочка, обронила что-то, — сказал Алексей Степанович, — я слышал, как у тебя будто что-то пластмассовое упало, может, важное?
— Ой, спасибо, это моя пластиковая карта, зарплатная, — девушка вернулась и подняла кредитку, в магазине поспешно засунула в мелкий карман, та и выпала.
— А что, разве такие бывают? — удивился старик, он никогда таких не видел.
— Бывают, — девушка посмотрела на него с сожалением и, достав кошелек, вложила ему в руку пятьсот рублей. — Спасибо, что сказали. Не каждый бы отдал.
— Ох, ничего себе! Целых пятьсот рублей! Зачем столько? — удивился он.
Она наклонилась и посмотрела на него внимательно, видит, что ли?
— О-о-о, а говорите слепой, — разочарованно протянула она. — Откуда вы знаете, сколько я вам дала?
— На ощупь, по размеру купюры. Я ведь уже шестой год, как ослеп.
Он наклонился и коснулся ее обуви, точно, туфли на высоченных шпильках.
— Я много что научился угадывать. Вот я хоть слепой, а знаю, что ты красивая, здоровая и ноги у тебя стройные и длинные. Иначе не смогла бы на таких каблуках так шустро бегать. И все у тебя будет хорошо, точно говорю, — добавил Алексей Степанович, расслышав что-то в ее голосе.
— Это не вы слепой, это люди слепые, — вздохнула девушка, вспомнив о чем-то своем.
— Почему же?
— Они не видят того, что видите вы.
— Что ты, детка, я ничего не вижу. Работал много, потому ослеп.
— Неправда. Вы видите сердцем.
Она взяла его картонку с объявлением, перевернула и, достав ручку, что-то быстро начеркала.
— Удачи вам, дедушка, — сказала она, поставила картонку на место и помчалась дальше.
С той минуты словно открылась старику Никитскому удача. Каждую минуту сыпались в коробку монеты и купюры. Он только успевал нащупывать бумажки и складывать во внутренний карман пиджака, подальше от нечистых рук, ведь люди, действительно, разные бывают.
К вечеру слепой сидел и размышлял, как же донести такую тяжелую коробку до магазина, где ему всегда меняли мелочь на бумажные купюры или продукты.
И вдруг услышал знакомый голос:
— Ну что, дедушка, как дела? Как выручка?
— Сегодня просто Джекпот! — рассмеялся старик.
— Ну вот и замечательно, — обрадовалась девушка и пошла дальше.
— Постой!
Она обернулась.
— А что же ты такое написала на моей картонке?
— Да ничего такого. Я написала правду:
«Мне сказали, что сегодня прекрасный, солнечный день, как жаль, что я не могу его видеть».
— Да, это правда, — сник старик. — Спасибо, милая, ты помогла исполнить мою мечту…
Автор: рассказы
