Надвигающаяся темнота, настойчиво меняла палитру дня на более темные краски. Становилось сумрачно. Ветер, подустав за день, лениво гонял по тротуару парка осенние листья.
Он, то собирал листья в букеты — кучки, то по озорному снова разносил их по плиткам старого тротуара.
В воздухе сквозило легкой прохладцей, больше подходившей к погоде начинающейся осени, но ни как не к ее, завершающему этапу.
Осень выдалась теплой и совсем не дождливой, хотя дождик бы не помешал прогретой летом до основания, земле.
Старый парк, укутанный в вечернюю вуаль, становился сказочно — загадочным, только для реальной сказки, не хватало очертаний старого замка.
Высокие кроны старых акаций, как-то зловеще нависали над кронами молодых дубов.
Дубы не спешили гнать в рост, а укореняясь корнями в земле, разрастались в ширь, давая убежище в летнюю жару присевшим, на скамью под ними.
Удобные для сидения скамейки к концу осени, становились похожими на старые исписанные тетради, принявшие на себя огромное количество чувственных излияний о любви и разлуке.
Изрезанные вдоль и поперек, любым острым предметом попавшимся под руку, они вещали миру о любви, как греющей душу так и разбившей ее.
Внезапно парк высветился пятнами света: это подошло время работы, ночных фонарей. Их отблески нарисовали возле скамеек светлые круги, а за ними витиевато стелилась темнота и так, до следующей скамейки, до следующего круга от фонаря.
И если бы можно было посмотреть сверху, то свет от фонарей действительно выглядел светлыми пятнами, на темном фоне надвигающегося вечера.
В проеме, входной арки в парк, показался силуэт женщины. Перебросив легкую сумочку через плечо и засунув руки поглубже в карманы, она не торопясь пошла по центральной аллее.
Было в ее виде что-то такое, что скользнув по ней взглядом раз, во второй, хотелось задержать его подольше.
Легкое пальто, приятно для взгляда, подчеркивало талию, а длинные волосы были закинуты назад и сколоты заколкой.
Варя шла не спеша, не бросая взглядов по сторонам, и не страшась темноты между просветами от фонарей.
Взгляд, ее опущенных глаз, привычно фиксировал трещинки на плитках, замечал осколы на углах , удивлялся проросшим травинкам в их зазорах.
Она любила приходить сюда, в этот старый парк.
Правда не в такое позднее время, но ей надо было побыть одной, и в тишине.
Так сложилось, что молодежь прогуливалась по дорожкам нового парка, более современного, напичканного разными каруселями, кафешками на каждом углу, веселящими заведениями.
Здесь же, почти всегда, было малолюдно. Маленький киоск, предлагавший гуляющим пенсионерам свежие газеты и журналы и тот, работал не каждый день.
Часто на его, украшенном паутиной, окошке пестрела надпись — «ушла за газетами»
Да еще были две- три бабушки: удобно совмещающие два приятных мероприятия в одном.
Они всегда сидели на первой скамейке у входа, каждая с корзинкой хорошо прожаренных. семечек. И на свежем воздухе побывают, что полезно для здоровья и копеечку какую-то заработают.
Вере надо было срочно собраться с мыслями, подытожить все свои нюансы и другого места, чем этот парк, она не находила.
Она думала, что окажись в уединении она поплачет, и ей станет легче. Но к ее удивлению слез не было.
Глаза щипало, как щипает от попавшейся соринки, но слезу не выдавливало, ее глаза были сухими.
События сегодняшнего дня, до разрыва оголили брешь в ее семейном положении.
Вера шла не поднимая головы: ее взгляд рассеянно скользил по плиткам тротуара, а в голове, до мельчайших подробностей, прокручивалась лента происшедших, этих самих, событий.
Все происходило, как в затертом фильме: раннее возвращение из командировки, женский смех в спальне и растерянная, до безобразия, физиономия ее мужа.
Семинар прошел успешно, благодаря ее убедительному докладу и с большим перевесом в пользу ее компании.
В случае выигрыша, ей светило повышение по службе, с плюсом хорошей премии и соответствующим окладом.
Вера не осталась на званый ужин, сославшись на неотложные дела дома, придумав все на ходу как-будто, что-то заранее почувствовав.
Со щемящей радостью, открывая дверь квартиры своим ключом, она предвкушала нежность встречи, ужин при свечах, закончившийся неутомимой страстью друг к другу.
Но перешагнув порог, она услышала женский смех, доносившийся из их спальни. Поставив чемодан на пол, ничего не понимающая и не верящая в услышанное, она на деревянных ногах прошла в открытую дверь спальни.
Первое, что бросилось в глаза, это было довольно-сытое, лицо мужа.
Прищурив в неге глаза, находясь на самом пике блаженства, он резкими движениями своих рук помогал сидящей на нем женщине, завершить свой полет.
Пакет, с бутылкой дорогого вина и фруктами к нему, непроизвольно выскочил из руки и с шумом ударился об порог.
Вера, с ужасом, переводила взгляд с растекающегося бордового пятна на обезображенное жутким испугом, лицо мужа.
Со словами, «продолжайте, не смею мешать,» она с силой оттолкнулась от дверного косяка и повернувшись вышла, тихо прикрыв за собой входную дверь.
Слез у нее не было, да и что они могли бы исправить: совсем ничего. Перекосившееся лицо мужа теперь будет вечно стоять у нее перед глазами.
«Как он мог...как он мог...», больно било молоточками в виски.
Она больше не видела смысла жить дальше вместе, жить вместе семьей.
Такое не прощается, а делать вид, что простила и забыла, она не сможет.
Зайдя в освещенный фонарем круг, подошла к скамье и присела, с придыханием выпуская воздух из груди.
Неожиданно, даже немного испугав ее, от дерева отделился силуэт мужчины и направился к ее скамейке.
— Не боишься, красавица. по ночам одна шастать? — приглушенно проговорил он, грузно присаживаясь рядом с ней.
Веру в начале охватил испуг, но услышав голос незнакомца, она осталась сидеть.
В его голосе звучала неимоверная тоска и весь его вид говорил о какой-то невидимой, но ощутимой его безысходности.
— Что, тоже приперло...побежала тишины искать?
— А вам то какое дело... — ответила она невежливо, не найдя другого ответа.
— Да по сути то никакого, просто спросил. — и замолчал, но не услышав ответа, добавил.
— Вот так мы и живем, каждый в своей скорлупке. Посмотришь со стороны, вроде все нормально, а копнешь...да что говорить...у каждого свое. И не принимай меня в штыки, я не такой уж и плохой. — незнакомец повернулся к ней всем торсом и как-то по детски робко улыбнулся.
Его короткий волос торчал впереди, как у сердитого ёжика иголки, а виски уже были припорошены легкой изморозью.
Взгляд прищуренных глаз пробирал ее до костей, но страха перед ним, уже не было.
— Ну да, скромности вам не занимать. Но знаете, я почему-то почти сразу поверила в вашу хорошесть.
— Вера улыбнувшись в ответ, почувствовала какое-то облегчение на душе и даже была рада разговору с незнакомцем.
— Благодарю. Кстати, я Игорь. И давай на ты, так гораздо проще общаться. — он выжидающе посмотрел на нее.
— А я Вера...просто Вера.
— Какое обнадеживающее имя...Веры, как раз то мне и не хватает. Пропала моя вера, ушла не попрощавшись. — Игорь поежился, будто ему стало холодно и выждав паузу, продолжил.
— Да я по сути и не виню ее, видишь ли, у нее весомый аргумент... любовь ко мне пропала. А без любви, думаю ты меня понимаешь, уже не жизнь...а так...
Вера молчала, давая выговориться собеседнику. Она понимала, что сколько не держи в себе эмоции, они все равно когда-нибудь взбунтуют и выплеснутся. И хорошо, когда найдется человек, способный хотя бы просто выслушать молча, не давая не нужных советов.
— А так, я не хочу. Я хочу приходить в тот дом, где меня ждут не только четыре стены и кот, а и родная, понимающая меня, душа. Понимаешь, это надо каждому мужику. Вот это, очень значимо для нас. Ну как тебе все объяснить. — Игорь замолчал, подыскивая нужные слова.
— Ты только не думай, что я нытик, раскис тут перед тобой, как баранка в чае. Наболело сильно, а поделиться то и не с кем. У друзей свои проблемы, им не до меня, да и грузить их, охоты большой нет. Ты вот, послушаешь и уйдешь, а мне легче станет. Наверное станет.
Вера почти сразу уловила терпкий запах крепкого алкоголя, идущий от Игоря.
Но чтобы не смущать его и дать возможность выговориться, она сидела не поворачивая к нему головы.
Его ровный голос подействовал на нее успокаивающе : под его звучание она могла уже дать реальную оценку, произошедшему с ней.
— Ты понимаешь, я же с ней, как с ребенком. Я боготворил ее. Она нигде не работала, сам везде крутился. Мне от тебя жалости не надо, понимания надо. Вот скажи, чего ей не хватало, что было не так. Скажи чисто по женски .Все прощал до тех пор, пока не уловил аромат чужого одеколона. После ее ухода перебил, почти всю мебель в квартире, еле смог взять себя в руки. Сейчас днем вроде нормально, притихло немного, а каждую ночь, я с ней. Снится сука, каждую ночь снится.
Игорь резко замолчал, замявшись своей искренности.
Набежавший ветерок пахнул уже ночной свежестью, и Вера зябко передернула плечами, что не ускользнуло от собеседника,
— А знаешь, давай выпьем по чуть-чуть. Не отказывай в компании, самому тошно пить. — быстро проговорил Игорь и достал из внутреннего кармана куртки, небольшую, но пузатую бутылку коньяка.
— Только вот, бокалов нет. Давай глотни, а то замерзла ведь. — свинтив пробку, он протянул ей бутылку. Вера машинально взяла ее и окинув его взглядом, сделала два больших глотка.
Ее горло, перехватывая дыхание, враз опалило горячим огнем и она закашлялась.
— На вот мандаринку, закуси. Ты что. не пила его раньше? — спросил Игорь с доброй смешинкой в голосе, протягивая ей фрукт.
— Нет, только шампанское и белое вино, да и то немного. — ответила она ему, с трудом выравнивая дыхание.
По ее телу, по мимо ее воли растекалось тепло, поднимая со дна души свое наболевшее.
— А теперь ты мне ответь вот, почему он со мной так, за что? Чего ему не хватало, что было не так?- у нее плохо получалось говорить спокойно.
— Вера, не волнуйся ты так, говори спокойнее, я умею слушать чужое. — тихий голос Игоря помог ей собраться с силами.
— У нас ведь все по любви было, все хорошо было и вдруг такое. Этот взгляд не забыть мне теперь, болезненный, как у загнанного волка. Не смогу я его простить, не смогу. Уж лучше бы ударил, чем так. — голос Веры стал опять срываться.
— Подожди, возьми еще глоток, только не такой, как первый. — теплота , звучавшая в голосе Игоря, в прах рассеяла ее неловкость и стеснение.
— Ой, а ты знаешь, а коньяк мне помог, даже смешно стало — сильно кусая губы, чтобы не расплакаться, поделилась Вера с Игорем.
— Да я вижу как тебе смешно. Поплакать бы тебе не мешало. Боль со слезами отпускает быстрее. — Игорь не успел договорить, как у Веры неудержимо хлынули слезы.
— Ну-ну...я же не договорил. Я немножко только разрешаю, много не надо, еще не понятно стоит ли он твоих слез. Все — все, успокоилась. — он как-то неловко приобнял ее за плечи и по дружески похлопал по плечу.
— Я с твоего разрешения отопью глоточек, а тебе пока хватит. Зальешь тут меня всего, а я плавать не умею.
Вере стало легко, будто ничего не случилось в ее жизни. А если и случилось, то не такое уж и больное, из-за которого стоило бы лить слезы.
— А ведь я пожалуй теперь соглашусь, что люди не зря встречаются. Вот мы: у каждого своя боль, но поделившись, она как бы уменьшилась в размерах, сдулась что ли. А ты, как думаешь? . — Игорь повернувшись, перекинул ногу через скамейку и сидел теперь прямо к Вере.
— Пожалуй ты прав. Не встреть я тебя, точно одними бы слезами все это не закончилось. — Вера шморкнув носом, попыталась улыбнуться.
— А знаешь, давай еще по глоточку. У меня в сумке бутерброды есть, с дороги еще остались, не выбрасывать же их. — предложила Вера, доставая пакет из сумки.
— Давай, я рад, что тебя немного попустило. Я бы тебя не зацепил, не в моих правилах пугать женщин, но у тебя такой видок был.
— Да уж. Давай за встречу, спасибо тебе, ты мне очень помог, серьезно помог. — Вера взяла протянутый коньяк и решительно выдохнув, как перед броском, сделала хороший глоток.
Отпив свою порцию, Игорь жуя бутерброд, как-то по новому смотрел на Веру, будто только ее увидел.
— Как стемнело быстро, идти надо. Я тебя провожу, чтобы никто не обидел, ночь ведь уже. — его голос изменил тембр и звучал с какой-то грустной ноткой.
-Удивительно — сказала Вера — после нового глотка стало так, как будто и не пила вовсе.
— Так бывает, когда хмель не берет, а как бы отрезвляет .Бери меня под руку и пошли. — и чуть помолчав, добавил.
— Такое впечатление, будто кого родного сегодня встретил. Так хорошо мне сейчас.
Вера промолчала, пугаясь его прямых слов. Странно, но она тоже это чувствовала к нему, совсем не знакомому ей человеку.
Шли молча. Игорь, придерживая, умело вел ее, обводя неровности на дорожке парка. В ночном воздухе витало то, что меж ними завязывалось, вернее запутывалось, как клубок попавший кошке в лапы.
Молча сели в подоспевшее такси. Вера не обратила даже внимание на то, что Игорь не спросил у нее адреса. Прижавшись к дверке машины, она отрешенно смотрела на мелькающее за окном.
— Переночуешь у меня. Куда тебе домой в таком состоянии. — решительно сказал Игорь, отпуская такси, но увидев Верин взгляд, добавил.
— Не бойся меня. Я на диване лягу, не обижу.
— А я и не боюсь тебя. — передернув плечами, сбросив с них какой-то невидимый груз, она доверилась Игорю.
Проснулась Вера поздно утром, после необычно — спокойного сна хорошо отдохнувшей, и совершенно другой. Она это сразу почувствовала.
Ту другую, заменила новая женщина, с новыми устоями и новым пониманием жизни.
Слез у нее больше не было и не будет.
Она стала сильной, прожив короткое время длительным сроком. В квартире было так тихо, что казалось звук настенных часов отдавал набатом.
Игоря нигде не было. Одевшись, она заметила на прикроватной тумбочке записку.
« С добрым утром!. Позавтракай обязательно, найдешь чем в холодильнике. Мне надо быть на работе, ну никак нельзя. Я хотел бы, чтобы ты дождалась меня. В крайнем случае оставь, прошу , свой телефон или адрес. Дверь, просто захлопни. Я тебя обязательно найду.»
***
По улице неспеша шла женщина, перекинув через плечо небольшую сумочку.
Шла уверенно в свое новое будущее, в котором никогда больше не будет прошлого. А в записке оставленной там же, на тумбочке, добавилась только одна строка « Спасибо тебе за все.»
Говорят, что время свое покажет и возьмет свое.
Может и будет так, что пересекутся их пути еще раз.
Может.
***
День выдался морозным. Зима все решительнее вступала в свои права и Вера пожалела, что не одела теплую шапку.
Приближались новогодние праздники, считавшиеся когда-то ею любимыми, но это было когда-то, а совсем не сейчас.
Она пообещала подругам, поучаствовать с ними во встрече нового года и теперь ей надо было сделать все намеченные покупки.
Перечисляя мысленно в голове, чтобы не забыть, список продуктов нужных для праздничного стола, она вышла из маршрутки, остановившейся как раз напротив универсама.
Прошлогодний праздник Вера провела в гордом одиночестве.
Тогда она не прониклась к обильным извинениям мужа, решительно подав на развод. И после нисколечко не пожалела, ибо жизнь с предавшим ее человеком, не прельщала ее.
Для нее семейная жизнь много значила и понятие о доверии, всегда стояло на первом месте.
Этот год, по ее меркам, она прожила нормально: дом, работа и наоборот.
В выходные дни она выбиралась в кинотеатр, смотрела новые фильмы .
Да и дома находила чем себя занять: в общем не скучала совсем, а главное не выла ночами в подушку.
У нее хватило сил перенести измену и предательство мужа.
Наполнив снедью корзину, Вера заняла очередь к кассе.
Очередь двигалась медленно, полные корзины не давали работникам универсама произвести быстрое обслуживание.
Спешить ей было не куда: третий день она находилась в отпуске, настроившись отдохнуть и хорошо выспаться.
Новогоднее обещание подругам немного выбили ее из колеи, но согласившись она поставила свое условие, только на один день участия или откажется совсем.
Внезапно ее привлек шум у кассы. Высокий мужчина, не очень то приятно одетый, что-то возмущенно бубнил кассирше.
— Или добавляй деньги, или вали отсюда, пока охрану не вызвала. — Ее голос, наверное, был слышен и на улице. Мужчина снова попытался что-то объяснить женщине за кассой, но та не унималась.
— Выбирай, что будешь брать, плати и не задерживай очередь. Ты посмотри, с ума сойти с ним можно. Шастают тут всякие, настроение портят.
Что-то далеко знакомое повиделось ей в облике мужчины, а присмотревшись, узнала так сильно изменившегося Игоря.
От сильного волнения ее бросило в жар, лоб под шапкой сделался мокрым.
И не отдавая себе отчета, прихватив свою корзину, Вера устремилась к кассе так быстро, словно боялась что кто-то может опередить ее.
— Подождите, извините...посчитайте нас вместе, пожалуйста. — и только после сказанного, осмелилась посмотреть на него.
— Это что, новогодний сюрприз? Подарок от деда Мороза... — не договорил Игорь узнавая ее, растерянно блуждая по ее лицу глазами.
— Действительно подарок, надо же такому случиться. Только не надо мне никаких подарков, по моему я уже вырос. — смущаясь своего небрежно-нетрезвого вида, он попытался спастись грубостью.
— Да подожди ты, не мели чушь, лучше помоги сумки донести до дома. — Вера неожиданно ударила его по руке, наверное чтобы привести его, да и себя тоже в чувство.
До остановки шли молча. Неловкая пауза, повисшая в пространстве меж ними, не отталкивала их друг от друга, а даже как-то сближала.
— Не вздумай только меня жалеть. Мне жалость твоя ни к чему. — как будто насильно выдавил из себя Игорь.
— С чего ты взял, что буду жалеть. Я не нянька тебе, сопли вытирать. — Веру от волнения трясло в буквальном смысле.
— Когда-то ты мне помог, а долг платежом красен. Слыхал об этом?- ответила она, пропуская его в подошедшую маршрутку.
Игорь сел у окна, выдыхая в него запах застарелого перегара.
Присаживаясь с ним рядом, касаясь его боком, она уловила напряжение его тела, пробежавшее волнением по ее.
Вера понимала его состояние, его неловкость от своего вида, но что либо изменить. она не могла.
— Вот ты где оказывается живешь, прям у черта на куличках. Где я тебя только не искал, а сюда недавно переехал и на тебе, встретились. — Игорь неловко топтался у порога.
— Ну я это, наверное пойду. Благодарствую, что не отвернулась, не побрезговала. — его опять понесло.
— Не ерничай, раздевайся и проходи. Вот ванная, умоешься и на кухню, а я сооружу поесть немного. Есть очень охота. — не обращая внимание на его новый выпад, Вера скрылась за дверью кухни.
В ванной Игорь набрав полную пригоршню воды, стал с жесткостью втирать ее в свое лицо. Потом еще и еще.
И подняв голову от рукомойника, натолкнулся на совсем чужой взгляд, незнакомого мужчины в зеркале.
Как же я давно смотрел на себя — мелькнула у него мысль. Мужчина, кивком головы подтвердил сказанное.
Игорь приподнял брови, и пристально посмотрел отражению в глаза.
-Ты считаешь, что я совсем пропащий, как протухшее мясо в холодильнике. Ну нет, я выскочу, да выскочу и пошел ты со своими нравоучениями — зло проговорил Игорь, поворачиваясь к вешалке с полотенцами. Ага, слева чистое, а справа значит ее, подумалось ему и он зарылся с головой в то полотенце, вдыхая всей грудью его запах, ее запах.
— Ну где ты там, ты не утонул случаем ? Остынет ведь все. — голос Веры резко вырвал его из сказочных мечтаний.
— Иду, иду . Ну вот он я. Пахнет то как вкусно. — Игорь попытался скрыть свою неловкость, проходя на кухню.
— Да прям уж, не льсти, не в ресторан попал. Собрала что есть, мне одной много не надо. Коньяка вот только нет, так что не обессудь.
— Плохо же ты обо мне думаешь, как о пропойце каком. — вселившаяся злость не покидала Игоря.
— Да о чем ты? Я не хотела тебя задеть, просто вспомнила , парк вспомнила. Я часто вспоминала, особенно когда плохо было. — тихо проговорила Вера, стараясь смазать свой ляп.
— Вспоминала таки. Ушла не оставив ни адреса, ни телефона. Просил ведь. — спрашивая Игорь ловил ее взгляд, пытаясь там найти ответ раньше объяснений.
— Просил, просто была не в том состоянии, чтобы начать что-то по новой. Вот и не оставила. Да ты ешь давай, ешь. — Вера не уходя от его взгляда, пододвигала к нему тарелки с едой.
— Я тогда, как на крыльях летел домой, в надежде застать тебя там.
Представляешь мое ощущение от увиденного, от пустоты увиденного.
Я выл на всю квартиру, пытаясь заглушить свое разочарование.
Ты думаешь легко терять веру, появившуюся внезапно и в трудную минуту. Ты думаешь легко ? — Вера не отвечала Игорю, давая ему время высказать наболевшее, накипевшее.
— Я пить начал не сразу. Я бегал, искал тебя всюду, ночевал на той скамейке в надежде, что придешь опять.
Я кроме твоего имени, ничего не знал о тебе. Как я мог тебя найти.
И только уже отчаявшись, я начал пить, не просыхая пить.
Конечно полетел с работы, кому нужно вечно пьяное чмо. Долги за квартиру и нехватка денег от временного заработка, вынудили поменять квартиру на однушку в этом районе.
И понимаешь, я всему этому несказанно рад.
Мне стоило все потерять, пройти через все, что прошел, чтобы снова увидеть тебя. Вот сижу и не верю своим глазам, что вижу тебя, что ты вот, на расстоянии протянутой руки.
Ты не говори сейчас ничего, дай поесть. Не бей сразу обухом по голове. — Игорь наклонившись к тарелке с борщом, стал жадно хлебать его, забывая кусать хлеб.
Вера смотрела на большие руки Игоря, державшие ложку и не боявшиеся никакой работы, смотрела почти не моргая.
До нее с болью стало доходить содеянное ею, принесшее другому, полнейший крах в его жизни.
Тогда она думала только о себе, о своей беде, о своих неувязках в жизни. И больше ни о чем. Имела бы она хоть какое понятие о дальнейшей его судьбе, разве она бы поступила так, молча перешагнув его порог.
— Ты ешь, ешь, а я буду тихонько говорить. Не перебивай только, дай и мне сказать.
Понимаешь, я только сейчас начинаю все понимать. А тогда, да что тогда, я была убита лишь своим горем. Твоего я рядом не замечала, в упор не видела.
А ты мне здорово помог.
Ты даже не представляешь, что я могла сотворить из-за того предательства мужа.
Я его очень любила, мне так казалось, что любила.
Не зря ведь говорят, что не надо радоваться красивой конфетке, надо развернуть обертку и попробовать на вкус.
И только потом радоваться или наоборот. Этот год я прожила выживая, перекраивая себя по новой.
Что трудно было, это мало сказать. Меня оживляли, вселяя уверенность, воспоминания о нашей встрече.
Тогда как будто две родные души встретились в парке: попить коньяка, поговорить на наболевшие темы и найти ответы в друг друге.
А я глупая, в отличие от тебя, не сразу поняла это. Ты прости меня, слышишь? Прости, если это возможно. — Вера накрыла своей рукой руку Игоря, ощущая ее теплоту и надежность.
— Ты сможешь мне довериться...ты не прогонишь меня, не исчезнешь снова...дашь мне шанс доказать, что и я чего-то стою — часто моргая глазами, не скрывая слез, взволнованно зачастил Игорь.
Вере стало хорошо, так хорошо, будто она сидела у теплого камина, наслаждаясь идущим от него теплом.
Тепло легкой зыбью разливалось по ее телу, вселяя веру в настоящее счастье и поступить как раньше, у нее не хватило бы сил .
— Вот мы даем, сидим тут понимаешь ли, а салаты кто будет резать, курицу запекать.
К празднику готовиться надо, а не переливать из пустого в порожнее. Давай ты будешь крошить салаты, а я курицей займусь: девчонки придут, чтобы все готово было. — так своим решением, Вера поставила жирную точку в их отношениях.
Говорят же, что встреч случайных не бывает. Для чего-то они случаются. И только на небесах есть на них ответ.
Только на небесах.
Автор: Марина Каменская-77
