— Отстань от меня.
— Но я хочу с тобой!
— Юноша, твоя наглость не знает границ. И даже то, что мой друг тебя очень любит, и что ты стоял возле него, когда все твои приятели разбежались, не дает тебе привилегий у меня.
— Я просто хочу знать…
Смерть остановила ослика, и взглянула прямо в лицо своему спутнику.
Шестнадцатилетний паренек долго держал её взгляд. Пока всё-таки не отвел глаз.
— Я просто хочу…
— Все вы хотите, — пробурчала Смерть, — Одни дворцы золотые, другие – баб штук пятьсот в гарем. Помню, один раз как-то у какого-то царя, уже и имя забыла, сгорел дворец, так я пятьдесят его жен сразу переправляла целым скопом. Как они галдели! Только представить, что творилось при их жизни. Забыла спросить царя этого, когда он навернулся сам уже, через 10 лет после попойки, на очередной бабе, сердце не выдержало у бедняги, как он их терпел всех.
Смерть увидела, что паренек залился краской, и хмыкнула.
— Ну узнаешь ты, и что ты будешь со всем этим делать? С этим знанием. У меня есть ещё один товарищ. Его имя в Списке постоянно возвращается. Баг какой-то в системе…
— Что-что?
— Не важно. Как только я его забираю, он тут же появляется под следующим именем. Это не реинкарнация, при которой ты не помнишь прошлую жизнь, это именно возвращение той же личности с прежней памятью, только под новым именем. Так вот, он говорит, что в мире все сует и всяческая суета, и что от многих знаний – многие печали.
— Ты про Экклезиаста сейчас говоришь? – спросил паренек.
— Я его по первому имени называю. Енохом. А какой он там энтузиаст или экклезиаст, то дело пятое. Погоди-ка, свернуть надо направо.
Смерть и её спутник сошли с дороги на маленькую тропу, ведущую к небольшой роще. Через несколько минут они увидели молодую женщину. Та сидела на земле рядом с лежащим мужчиной и тихо плакала. У неё был округлый живот.
— Что здесь случилось? – тихо спросил спутник Смерти.
Женщина оглянулась, увидела Смерть, и протянула к ней руки:
— Не забирай его, прошу, о Великая!
Смерть покачала головой:
— Прости, сестра. Твоему мужу осталось жить несколько минут. Я бы рада пройти мимо, да только…
Женщина зарыдала еще сильнее.
И тут паренек бросился к ней.
— Я помогу, — шепнул он, и положил руки на умирающего.
Смерть слезла с ослика, и подошла к ним.
Паренек тяжело дышал, его губы шевелились. Женщина припала к мужу и плакала.
Смерть перекинула косу с руки на руку, вздохнула, и легонько дотронулась до умирающего черенком.
Мужчина открыл глаза. Его ладонь коснулась жены.
Та подхватилась, поймала его руку, и стала целовать.
— Сбереги нашего сына, — прошептал он, — Обещаешь?
— Да, — женщина прижалась к его груди.
Мужчина повернул голову к Смерти.
— Пощади их… Пожалуйста…
— Не волнуйся о них, — тихо сказала Смерть и взмахнула косой.
***
Костер тихо потрескивал. Измученная женщина спала, закутавшись в плотную накидку. Смерть сидела у огня, и чистила оружие. Паренек сидел напротив.
— Ты слова не произнес уже несколько часов кряду, — сказала Смерть, — Ну спрашивай уже.
Паренек посмотрел на неё.
Смерть ответила на его взгляд.
Некоторое время они смотрели друг на друга.
— Ну ладно… — тихо сказала Смерть, — Ты сам напросился.
На лице ее юного собеседника не дрогнул ни один мускул.
— Да слышал Он тебя, слышал, — сказала Смерть, — И всё ты правильно делал. Просто, не всё так просто. Вы думали: руки возложил, молитву прочел, веры столько, что не одно горчичное зерно, а целый мешок… А гора не поворачивается. И хоть ты криком кричи, хоть медитируй как эти лысые в Индии, а толку – ноль. А в другой раз и молитва не клеится, и руки в карманах, и веры уже почти не осталось, на грани отчаяния, но ты всё равно делаешь – и гора не просто поворачивается. Начинается извержение. Меняется ландшафт, и всё такое.
Смерть немного помолчала…
— Знать хочешь? Поднимайся. Ну поднимайся, поднимайся!
Паренек встал и подошел к Смерти.
— Мы пойдем Долиной Моей Тени. Ты знаешь о Пограничье? Успел Он тебе рассказать о нем?
Её спутник кивнул головой.
— Вот и хорошо. Всегда чувствуй меня. Не теряй меня из виду. Если потерялся, не паникуй. Ничего не бойся, как бы ни было страшно. Всегда помни обо мне. Услышал? ВСЕГДА ПОМНИ ОБО МНЕ.
— Да, — впервые за вечер тихо ответил паренек, — Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной. Твой жезл и Твой посох… И твоя коса… Они успокаивают меня.
— Всё, что ты увидишь, всё, что ты услышишь, всё, что ты осознаешь – это есть, это было, это будет. Готов?
Он вдохнул и…
…и Мир вокруг изменился. Огромное темное пространство, от которого стыло в жилах… Бесконечный страшный космос без единой звезды.
БЕЗ. ЕДИНОГО. ИСТОЧНИКА. СВЕТА.
— Я здесь, — прошелестел голос Смерти, — Я с тобой. Не бойся.
Паренек посмотрел на неё, и едва не забыл как дышать.
Перед ним была… был… было. Нет, это невозможно было описать словами. Она была одновременно знакомой, можно даже сказать – родной Смертью с косой, на ослике, и совершенно непостижимой рассудком гигантским существом, явлением, бесконечным процессом. У неё всё время менялось лицо. Знакомый череп вдруг становился лицом поразительно красивой женщины, а затем бездонной тьмой, затем зеркалом, в котором паренек видел себя.
А вокруг нее плясали языки пламени, вокруг ее головы появились волосы – водопады, ее коса превратилась в молнию на миллионы верст, в ее глазах, отворах, темноте – сияло пространство немыслимой силы. Он видел ее летящей на странном существе с пастью, изрыгающей огонь, видел на странной повозке с двумя колесами, видел всех тех, кого она перевела и кого переведет. И ещё…
И ещё он видел вне её бесконечность… Страшная бесконечность за пределами круга, в котором Смерть держала его за руки. Бесконечность без звезд, вечность, от которой хотелось сбежать, спрятаться, потому что сейчас она тебя размажет, уничтожит. Ты исчезнешь как личность. Ты станешь бес-смертным. Ты никогда не сможешь…
Его вдруг потянуло к ней, захотелось прижаться, укрыться в складках ее плаща, чтобы она обняла его. Его страшило то, что перед ним открывалось.
— Я с тобой, дружок, — сказала Смерть, — Я тебя держу.
Он посмотрел в ее глаза.
И время с пространством разверзлись…
***
Дорога вилась между деревьев.
Женщину они посадили на ослика.
Та упиралась и говорила, что может идти сама, но Смерть подняла ее и усадила, и велела не дергаться, если хочет сберечь ребенка.
Шли почти всё время молча. Только иногда паренек спрашивал Смерть.
— А что это были за странные страшные черные жуки, как саранча железная? С них еще летело что-то и потом огонь…
— Кем надо быть, чтобы ставить людям номера, сгонять их в тесные комнаты и сжигать их там или душить невидимыми руками?
— А что это был за страшный день, когда взорвалось небо, и стало темно на много-много лет?
Смерть качала головой, но в основном отвечала обстоятельно, чтобы её спутник мог понять.
— А как умру я?
Смерть уставилась на него.
— До этого еще сто лет. Ну и… Не всё так просто с тобой.
— То есть? – похолодел паренек. Перед его глазами стала та бесконечность, которую он увидел в Долине Смертной Тени.
— Нет-нет, не волнуйся, этого точно не будет, — усмехнулась Смерть.
К вечеру они настигли небольшой караван, стоящий лагерем у реки. И паренек отправился спросить – не возьмут ли они с собой до города их беременную спутницу.
Старший проводник вздохнул.
— Мы не откажем странникам. Тем более странницам, несущим жизнь. Только не знаю, когда двинемся с места. Наш хозяин тяжело заболел. Мы здесь уже три дня. И я молюсь, чтобы он выжил. Иначе всё будет очень плохо.
Паренек обернулся к Смерти, невидимой для всех остальных.
Смерть достала Список, пробежалась по нему глазами, потрепала своего спутника по плечу:
— Я тебе ничего не скажу. Давай, дружок… Действуй. Твой выход.
Паренек посмотрел на старшего проводника.
— Я попробую помочь, — тихо сказал он.
Автор: Киномеханик Макс
