Когда то давно участвовала я в одном процессе по делению наследства.
Умер мужчина лет 60-65. Остался круг наследников:
Сын от первого брака совершеннолетний. Дочь от первого брака совершеннолетняя. Жена, лет примерно двадцати двух. Младенчик от второго брака, возраст около двух лет.
Ещё осталась активная очень первая бывшая жена, но она в круг наследников не входила юридически. Хотя фактически она и входила, ибо старшие дети самоустранились, отдав маме право бодаться с новой женой папки.
Получилось две женщины одного мужчины друг против друга, поскольку младенчик в силу возраста тоже в баталиях не участвовал.
А так как ко второй юной жене муж ушёл как раз от первой, не юной, то любви к друг другу дамы не питали совсем.
Наследство состояло из всякого нежилого и жилого, плюс небольшое производство какой то неведомой фигни.
Фигня была нужная миру, но не особо дорогая и не эксклюзивная .
На таком производстве не разбогатеешь, мужик крутился помимо него как мог, но на хлеб с толстым слоем маслом зарабатывал.
Логично было бы производство отдать старшему сыну, но старшая жена сказала «Фи, нам это не надо».
Ну и другие детали были у этого наследственного дела в следствии чего светил суд.
Первая жена была юристом, поэтому решила без юриста обойтись. Юная жена юристом не была, поэтому пошла себе юриста искать. Юная жена вообще была феей. Вот если бы была такая национальность « фея», то юную жену нужно было бы внешне принять за эталон.
Худенькая блондинка с огромными глазами, выскочившая замуж сразу после школы и жившая так как скажет муж и бывшая при шестидесятилетнем муже скорее ребёнком чем женой. Сама бы не справилась. Побежала она по юристам опытным и поняла, что не тянет их финансово. И в конце концов прибило ее ко мне, вернее не прибило, а адвокат сказала: «а давайте вы прибьётесь к Полежаевой и мы ей поможем, потому что к Полежаевой прибиваться очень дёшево».
Я тогда была помощником адвоката и готова была сама платить тому, кто разрешит от своего имени посудиться. Мне был 21 год тогда.
И вот все мы в суде.
Страшненько мне, страшненько юной жене.
Первой жене ни хера не страшно, ибо мы против неё клопы.
Замечательной судье тогда досталось наше дело.
Опытная судья мое состояние поняла и высокой своей прической с начесом дала мне понять : «Не боись! Мы тут никого не обижаем, в косяки тебя тыкать моськой не будем и все сделаем по закону, ибо сами такие были триста лет тому назад».
Вообще, отвлекаясь от темы повествования, это была очень прекрасная судья, сделанная ещё в Советском Союзе. К сожалению сейчас секрет изготовления таких судей почти утерян. Много потом у меня было у неё процессов и я всегда радовалась, когда дела попадали именно к ней. Во первых она знала законы так, как будто бы она их и придумала, во вторых она уважала нашего брата адвоката, а в третьих она умела вывести людей не на вынужденный, а на хороший продуманный мир.
На такой мир, когда все конечно не друзья, но точно уже не враги и все довольны результатом.
Так получалось и в нашем случае, мы медленно но плыли по волнам юриспруденции, несмотря на женскую ненависть, к миру, вот только производство неясной фигни брать себе никто не хотел.
Рядились мы и детальку эту друг другу перекидывали как какую то каку дурнопахнущую.
Судья, в одно из заседаний, сказала первой жене: «у вас же сын взрослый, вот пусть и продолжит дело отца. Это логично же и правильно!».
Но нет.
Пришли мы на следующее заседание и юная жена встала и сказала: «детальку заберу я. Потому что у меня сын и он продолжит дело отца. Это логично и правильно».
Для меня это не было неожиданностью, утром мы все обсудили, намерения ее были твёрдыми.
Старшая жена аж в ладоши захлопала!
Судья объявила перерыв и кивком показала мне зайти к ней.
Я зашла к судье и та сказала: «Иди отговаривай ее! Это твоя работа. Вот я сказанула то. Она же к жизни не приспособлена, какое производство ей. Жалко девку. Она же все проебёт ( вот так и сказала)».
И я пошла.
И так и так отговаривала, но нет.
Юная жена говорила, что после слов судьи о том, что сын может продолжить дело отца, она поняла что продолжит ее сын. Я говорила о том, что сыну двух лет нет! Она говорила, что все до взрослости сына сохранит.
Я сказала об этом суде. Судья покивала головой и было заключено мировое соглашение, одним из пунктов которого было то, что производство неведомой детальки отходит юной жене и почти младенцу, который продолжит дело отца.
С клиенткой мы расстались, вполне довольные друг другом.
Я на гонорар купила себе духи.
Прошло двадцать лет.
Сегодня я ее встретила неожиданно во время обеда. Она практически не изменилась, все такая же фея. Видимо не сильно изменилась и я, потому что она меня узнала.
А я узнала что производство живет, но выросший почти младенчик особого участия в нем не принимает, потому что младенчик вырос гуманитарием до мозга костей, ещё и в группе поёт.
«Я, я продолжила его дело, хоть я и не сын. На нем конечно не разбогатеешь, но на хлеб с маслом нам вполне хватает. Сначала тяжело конечно было, мужики меня не слушались, но потом все утряслось. Неплохой сын из меня вышел, его дело оказалось и моим делом, думаю он был бы доволен» — сказала уже не юная юная жена.
Жаль что судья, которая рассматривала это дело, умерла давно. А то я сегодня поехала бы к ней и сказала бы что юная жена не проебала!
Почему то я уверена, что она была бы рада это услышать . Хотя с другой стороны, почему то я уверена что судья это знает.
Автор: Ксения Полежаева
